Шрифт:
Закладка:
– Маги?!
– Да. Что с Жаном? Графиня с ума сходит от беспокойства о нём.
– Есть от чего. Если в полночь у северного крыла дома ты поднимешь шум, и как можно больший, у меня есть шанс вытащить Жана.
– Шум? Зачем?!
– От камеры, в которой его держат, до ближайшего удобоваримого окна надо пройти штук шесть подвальных комнат, где сейчас проживают слуги герцога и барона. Что тебе ещё объяснять? Думаю, Карлос поможет изнутри выгнать их оттуда. Договорились?
– Погоди. Почему нельзя его как-нибудь переодеть? У тебя ведь достаточно много груанга! Если хочешь знать, я уже почти сделал дубликат твоего парика. Могу поднажать и к ночи будет готово.
– В этом нет смысла. Мне придётся тащить его на своем хребте.
– Что?!
Виктор секунду колебался и всё-таки решился:
– Герцог собственноручно запорол его до полусмерти.
В ответ Эжен тихонько присвистнул.
– И ты поймёшь, какая петля у меня на шее, когда узнаешь, что эту экзекуцию герцог заставил начать меня.
– Ты серьезно?!!
– Я из кожи вон вылезу, а вытащу его отсюда! – тут же взвился Виктор, – Но, если ты не превзойдёшь себя сегодня ночью, у герцога появится реальный шанс угробить троих из четырех. Тогда всё удовольствие убить его выпадет только на твою долю.
– Уймись! Почему троих? Разве Антуан…
– Он почти был при этом, и я согласен с Жаном, ещё немного, и герцог окончательно раздавит его, морально для начала.
– Морально?!! Ты умудряешься беспокоиться об этом выродке?!!
– Эжен…
– Ладно. Я всё понял.
– И дай мне слово, что не сунешься в дом! – тут же потребовал Виктор.
– Ну уж…
– Эжен! Развяжи мне в этом руки. Прошу тебя! Нет, умоляю!
– Хорошо. Не сунусь, – с крайней неохотой уступил Эжен, – Но ты-то?! Герцог точно ещё не догадался?
– Он не знает про груанга, это главное! Так что до моей настоящей личности ему не докопаться. В худшем случае он мог бы заподозрить меня в помощи тебе. Но и в этом я отбился. Верь мне!
– Дай-то Бог! Тогда до встречи в полночь!
Поздний вечер. Большинство гвардейцев герцога и барона собралось в подвальных комнатах дома Рельгро, которые были выделены им в качестве казарм. Кто-то резался в кости, кто-то чистил оружие, кто-то чинил одежду, а кто-то даже пробовал уснуть, что, правда, было трудно сделать, ведь воздух то и дело сотрясали раскаты смеха или крепкой брани, неизменных спутников азартной игры с высокими ставками.
Ламороу хмуро сидел на углу большого стола и больше следил за ненавистным Гленом, чем за костями. Виктор это знал, хоть ещё ни разу не поймал его взгляд. Эти двое нарочито не замечали друг друга, и в то же время только друг друга и видели. Пожалуй, новый виток их вражды заметили все, и ни у кого не было желания вклиниваться в этот их спор. Волчьи законы гвардии герцога возлагали лавровый венок победителя на голову сильнейшего, который обязательно должен наступить на грудь поверженного врага. Оставалось лишь дождаться этого момента. А тем временем любопытные наблюдатели делали ставки, конечно же в тайне. Сторонников Виктора стало много больше, когда сегодня Ламороу нашли без сознания. Фил авторитетно обронил, что это результат разговора того с Гленом. Все понимали, что это противостояние близилось к развязке, но пока она не наступила…
Карлос присел к Виктору и тихо заговорил по-испайронски:
– Он собирается пасти тебя всю ночь! Наверняка, надеется перерезать тебе горло, когда ты уснёшь…
– Может быть, тогда сказать ему, что я сегодня не собираюсь спать? – горько усмехнулся Виктор, – Если этот гад и правда окажется умным и станет путаться под ногами, я сам его убью.
При таком заявлении юноши Карлос невольно усмехнулся и с большим интересом заглянул в глаза своего молодого друга. Пусть сейчас лицо этого парня и было изуродовано действием груанга, но даже это не сильно мешало старому испайронцу распознать знакомые черты. Например, упрямо сжатые губы Глена вдруг напомнили Карлосу озорного пацана в матросских штанах с не по-детски умными глазами: «Это ты-то убьешь?! Ох, сынок…»
– Скоро полночь… Пора! – вдруг вскинулся Виктор.
– А ты точно уверен, что сил хватит?
– Да.
Что ж, Карлос ободряюще хлопнул его по плечу. В ответ Виктор благодарно кивнул, встал и отошёл. «Разные они всё же с Эженом… И в то же время, так похожи… Да, старик, кажется, ты волнуешься…» – сокрушённо пожурил сам себя испайронец.
Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился разгоряченный от бега слуга маркиза. От неожиданности этого вторжения Карлос даже вздрогнул всем телом.
– Ламороу, первому праиэру гвардии Бетенгтон, приказано явиться к Его Светлости герцогу!
В тот же миг в комнате воцарилась гробовая тишина, лица всех присутствующих обратились к Ламороу, а тот, с чувством своей огромной значимости величественно встал, теперь открыто бросил волчий взгляд на называемого Гленом и неторопливо вышел.
С его уходом люди словно вновь обрели способность дышать и говорить, общение сразу стало живее. Теперь из праиэров здесь остался лишь Фил. Этим вечером Рон и Пит ещё не появлялись в казарме.
Карлос переглянулся с Виктором. Тот кинул быстрый взгляд на Фила. Карлос понял и медленно двинулся в указанном направлении. Фил с азартом играл в кости, но это не помешало ему заметить приближение старого испайронца.
– Присоединишься, старик? – поинтересовался он, – На следующем кону есть шанс. Не робей!
– Ты надеешься выиграть? – Карлос встал рядом с Филом, так загородив собой полкомнаты.
– Нет, я не надеюсь, а собираюсь выиграть! Чувствуешь разницу? – рассмеялся Фил, – Садись, не стой над душой!
– Я уже устал сидеть…
Их разговор то и дело заглушали раскаты крепкой брани, но эти двое всё же умудрялись слышать друг друга.
– Что делает! Что ты делаешь, гад!?! – вдруг вскипел Фил и чуть не вцепился в горло противнику по игре. Этот кон он с блеском проиграл.
Вернувшись на место, раздосадованный Фил подарил Карлосу долгий взгляд и неожиданно заявил:
– Напрасно Глен держится особняком. Мы рады принять его в игру. Кстати, куда это его унесло?
И Карлос с досадой щёлкнул языком. Виктор снова оказался прав, Фил был хоть и сторонним, но очень внимательным наблюдателем.
– Да он… к Маги пошёл…
– Вот как?.. – в глазах Фила тут же заиграл лукавый огонёк.
– Брось эти мысли, парень! – Карлос ударил его в плечо.
– Хорошо, хорошо, – и они оба рассмеялась.
