писал Жуковскому, что «рассылка басен к друзьям и чтителям его дарования не была предсмертною его мыслию; эта мысль возникла в нем после юбилея, но была им забыта, как многое забывал он по беспечности. Зная эту мысль, душеприказчик обязан был осуществить ее» (РА. 1875. Кн. 3. № 12. С. 370; о том же, по сведениям, полученным от Ростовцева, Плетнев сообщал Я. К. Гроту на третий день после смерти Крылова – ПГП. Т. 2. С. 356). Позволим себе, однако, предположить, что это была именно предсмертная мысль. Как бы ни был Крылов тронут юбилейным чествованием, реализовать такой замысел в 1838 году было невозможно: еще действовал контракт со Смирдиным, у которого пришлось бы выкупать более двухсот книг. Возможность распоряжаться большим количеством экземпляров появилась в конце 1843 года, но и тогда баснописец, рассматривая свое издание как коммерческий проект, не спешил раздаривать книги. Характерно также, что душеприказчик по его распоряжению разослал их в количестве, в несколько раз превосходившем число гостей, бывших на юбилее.

964

Книги с обоими вариантами надписи находились, в частности, в собрании библиофила В. Г. Лидина. О них см.: Лидин В. Г. Друзья мои – книги. Заметки книголюба. М., 1966. С. 33–34. Вместе с издательским титульным листом книга теряла пометку о цензурном разрешении на его обороте, и это придавало мемориальным экземплярам особую коллекционную ценность. Впрочем, известны экземпляры, в которых наряду с траурной обложкой сохранился и первоначальный титульный лист.

965

К примеру, генерал-адъютант А. Ф. Арбузов, получив книгу, сразу же отдал ее 15-летнему сыну Николаю, воспитаннику Пажеского корпуса, который в будущем сам станет поэтом (об этом см.: Там же. С. 33).

966

«В этом приношении есть что-то древнее, особенно поэтическое. Эта загробная книга будет для каждого из нас как бы урною, сохраняющею пепел милого и драгоценного нам человека», – писал в конце 1844 года Вяземский в статье о смерти Крылова, оставшейся незаконченной (РГАЛИ. Ф. 195. Оп. 1. № 658а. Л. 14 об. – 15).

967

КВС. С. 156. Это mot дошло до нас в воспоминаниях разных лиц, слышавших его при разных обстоятельствах, то есть баснописец, видимо, повторял его неоднократно. Примечательно, что оно пересказано в сообщении о похоронах Крылова в «Санкт-Петербургских ведомостях» (1844. № 262 (15 ноября). С. 1161).

968

Пер. А. П. Семенова-Тян-Шанского (Гораций. Собр. соч. СПб., 1993. С. 148).

969

СПч. 1844. № 260 (14 ноября). С. 1058. К моменту кончины Крылова эта формула, восходящая к речи Жуковского на юбилее 1838 года, стала общим местом. В частности, к ней прибегает В. Г. Белинский в статье-рецензии 1840 года «Басни Ивана Крылова в восьми книгах. Сороковая тысяча».

970

«Возгордись этою памятной / Ты заслугой моей и, благосклонная / Мельпомена, увей лавром чело мое!» (пер. Семенова-Тян-Шанского).

971

Булгарин. Взгляд. № 9. С. 35.

972

Известные нам три стихотворения (П. И. Шаликова, А. И. Нестерова и анонимного автора), посвященные памяти Крылова, остались неопубликованными. О французских стихах Огюста Лепа (Lepas) см. ниже.

973

На смерть скончавшегося в 1816 году Державина отозвались поэты разных поколений, от немолодых В. В. Капниста и Шаликова, 30-летних Н. Ф. Грамматина и В. С. Филимонова до юных А. А. Дельвига, А. Д. Илличевского, А. Г. Родзянки и др. Еще один взрыв поэтических откликов был вызван смертью Пушкина в начале 1837 года, после чего эта традиция стала на глазах оскудевать. Память И. И. Дмитриева, умершего в том же 1837 году, в печати стихами почтил, помимо того же Шаликова, только А. А. Волков.

974

Об этой традиции см., в частности: Левинтон Г. А. Смерть поэта: Иосиф Бродский // Иосиф Бродский: Творчество, личность, судьба. СПб., 1998. С. 193–203.

975

Пухов В. В. П. И. Шаликов и русские писатели его времени (по архивным материалам) // РЛ. 1973. № 2. С. 162 (курсив наш). Заметим, что Шаликов был на несколько лет старше «дедушки» Крылова. К письму приложено четверостишие «К надгробному памятнику Ивана Андреевича Крылова» с просьбой «где-нибудь» его напечатать.

976

СПч. 1844. № 258 (11 ноября). С. 1029.

977

СПбВ. 1844. № 262 (15 ноября). С. 1161 (курсив автора). Автор текста, вероятнее всего, тогдашний редактор газеты А. Н. Очкин.

978

Подробнее о его литературной деятельности см.: Зыкова Г. В. Ростовцев Яков Иванович // Русские писатели. 1800–1917: Биографический словарь. Т. 5. М., 2007. С. 363–364.

979

Заметим, что слепок руки не делался ни ранее, при снятии посмертной маски Пушкина, ни позднее, при снятии маски Гоголя. По свидетельству М. И. Железнова, Брюллов, узнав о смерти баснописца, «велел сформовать для себя его руку и один из гипсовых ее слепков хранил в своей мастерской <…> как воспоминание о Крылове, а не для того, чтобы сделать из него какое-нибудь употребление». Позволим себе, однако, предположить, что изготовление слепка было связано именно с желанием художника завершить портрет Крылова, начатый еще в 1839 году, где оставалась недописанной левая кисть, однако мертвая, окоченевшая рука оказалась непригодна для этой цели. Тем не менее после отъезда Брюллова из России его ученик Ф. А. Горецкий, дорабатывая портрет, все-таки написал руку со слепка. Это вмешательство считается крайне неудачным (см.: К. П. Брюллов в письмах, документах и воспоминаниях современников / Сост. Н. Г. Машковцев. М., 1961. С. 171, 230–231).

980

Об этой дружбе упоминает в своих мемуарах сын скульптора, М. П. Клодт; см.: Кривдина. С. 227. Известно, что Клодт практиковал снятие посмертных масок; сохранились изготовленные им маски Николая I и Т. Г. Шевченко. Э. Н. Ацаркина (без ссылки на источник) утверждает, что именно Клодт подарил Брюллову слепок руки Крылова (Ацаркина Э. Карл Павлович Брюллов. Жизнь и творчество. М., 1963. С. 229).

981

Цылов Н. И. Городской указатель, или Адресная книга врачей, художников, ремесленников, торговых мест, ремесленных заведений и т. п. на 1849 год. СПб., 1849. С. 116.