Он кивнул, удовлетворенный моим ответом. Мужчина держит в руках тонкую папку с информацией обо мне.

– Мисс Кьяра Рэдинс, возраст двадцать один год, родители – живы, способности нет, страж, – зачитал из моей папки. – Меня можете звать Марк, Кьяра. Я буду задавать вам вопросы, а вы постарайтесь описать все, что вы вспомнили и почувствовали в мельчайших деталях.

– Хорошо.

– Итак, начнем с самого простого. После того, как вы с отрядом покинули пределы сектора, что происходило? – я стала отвечать на этот вопрос, вспоминая даже разговоры в поезде по дороге туда. – Хорошо, – последовал от Марка очередной кивок. – По пути к катакомбам вы не заметили ничего странного?

– Всё на тот момент казалось мне странным, ведь я впервые за всю жизнь оказалась за пределами сектора, – ответила спокойно. Мисс Браун внимательно слушает и иногда поглядывает на свой браслет.

– Мне известно, Кьяра, что именно вы нашли чип. Это так?

– Да.

– Где именно вы его нашли? Там было что-нибудь ещё?

– Только куча бесполезной бумаги. В ящике, в котором было двойное дно.

– Далее вы передали чип мистеру Гастингсу? – кивок. – Что было после?

От меня последовала очередная правдивая история до момента, когда я вступила в ночное дежурство.

– Почему Мэдок отдал чип вам?

– Он объяснил это тем, что в случае непредвиденной ситуации так будет сложнее догадаться, у кого на самом деле находится чип. На меня бы не подумали.

– Умно, – впервые высказалась за всё время мисс Браун.

– Далее вы покинули катакомбы. Что пошло не так?

– Рэм сообщил о быстром приближении в нашу сторону неизвестных. Позже это оказались гиеверты… – я рассказала о том, как мы вступили с ними в схватку. Упомянула, что Джери получил ранение. Даже назвала точное количество выстрелов, произведенное из своего оружия.

– Вас схватил один из гиевертов и утащил в неизвестном направлении. Вы начали с ним сражаться. Дальше?

– Я его убила, но получила ранения. Отползла от тела и вколола инсулин. Собралась возвращаться к остальным, но встретила одного из отступников.

– Моего сына, – произнесла Алекса Браун.

– Да, мэм.

– По камере было видно, что он наблюдал до этого за тобой, за твоей схваткой с гиевертом. Почему Гидеон не убил тебя сразу? – вот она и задала тот вопрос, про который парень и говорил.

– Не знаю, – глядя женщине в глаза, ответила я, – я тоже задумывалась над этим и решила, что ему нужно было собрать всех живыми, чтобы угрожать и воздействовать тем самым на Мэдока. Для дальнейшего получения чипа.

Мисс Браун посмотрела на Марка и после его кивка тоже кивнула, позволяя ему задать следующий вопрос.

– Что было после того, как ты отключилась? Видео оборвалось.

– Я оказалась в катакомбах, как и остальные. Там было… – я попыталась вспомнить точное количество отступников, но вдруг осознала, что не могу этого сказать, – … я не знаю, сколько их точно было.

– Хм, до тебя все называли одно и тоже число. Страж всегда должен запоминать такую информацию, – сказал Марк.

– Знаю. В это время, когда я очнулась, разговаривал Кори Эмберс. Ему нужен был чип. Мэдок отказался отдавать его, и Кори подошел ко мне, замечая, что я пришла в себя. Он задал тот же вопрос, что и другим, я же промолчала. После Гидеон встал со стула и… застрелил Серхио, – в моей памяти всплыл тот отрывок.

– Дальше, как говорили другие, Гидеон решил побеседовать с вами в отдельной комнате, верно?

– Да.

– Что там было?

Вот этот вопрос. Я попыталась успокоиться, правда, но, кажется, сердце только ускорилось, потому что Марк посмотрел с легким прищуром.

– Мисс Рэдинс?

– Гидеон начал рассказывать о том, как будут развиваться дальнейшие события, – мисс Браун склонила голову на бок, внимательно слушая меня, – он изначально знал, что чип у меня, и давал нам шанс отдать его ему добровольно. Тогда Гидеон пообещал отпустить всех нас. Если же я отказала бы ему отдать чип, то он пообещал убить всех, кроме меня и Мэдока.

– Насчет капитана понятно, но почему он не стал бы убивать вас, мисс Рэдинс?

– Из-за вас, мисс Браун, – обычно женщина держит эмоции под контролем, но сейчас её брови приподнялись в знак удивления.

– Как это понимать?

– Гидеон рассказал, что вы будете думать о случившемся, гадать, почему он никого не убил или убил, но оставил меня и Мэдока в живых. Предполагаю, его цель заключалась в том, чтобы посеять сомнения, чтобы вы заподозрили меня… в связи с вашим сыном.

Наступило молчание.

Я сказала правду, ведь такая и была цель у Гидеона. Посеять сомнения.

Мисс Браун просканировала меня взглядом и повернулась к Марку, ожидая, что он скажет.

Ожидание затянулось.

– Она говорит правду.

– Чип я ему не отдала, – продолжила говорить, боясь, что сердце вот-вот подведет меня, – мы вернулись к остальным. Мэдок принял решение отдать его, и вскоре отступники ушли.

– Оставь нас, – сказала мисс Браун Марку. Если последний и удивился, то не показал этого, молча покинув кабинет.

– Кьяра, мой младший сын умеет внушать людям то, что ему выгодно, – Алекса сцепила пальцы рук в замок и слегка наклонилась вперед, – ты же это понимаешь? Он не говорил что-нибудь ещё? Например, что отступники борются за свободу, право выбора…

– Нет.

– Ты молодец, что отказалась отдавать ему чип. Так поступает истинный страж.

На этом допрос завершился, и я покинула кабинет. Облегченно выдохнула лишь, когда оказалась в лифте.

Они ничего не заподозрили.

***

Вечером ко мне домой зашел Рэм. Родители сегодня не ночуют, поэтому парень предложил составить мне компанию. Отец на задании и не появится дома в ближайшие три дня, а мама работает до завтрашнего утра.

– Когда оборвалась связь, то я подумал, что он убьет тебя, – сказал Рэм, когда мы легли на диван по разные стороны, – это ужасно. Осознавать, что ты находишься по другую сторону и тебе невозможно никак помочь.

– Да… мне знакомо это чувство. Рэм, а как повела себя мисс Браун, когда увидела своего сына?

– Я не особо наблюдал за ней, потому что меня больше волновала ты, – парень рукой дотронулся до одной из моих ног и провел по ней пальцами, – но мисс Браун… словно впала в ступор. Глен, – это один из направляющих, – спрашивал у неё, что делать, какой будет приказ, а она никак сначала не среагировала. Полагаю, такая реакция была бы у каждого, кто больше восьми лет не видел своего ребенка.

– Который стал отступником…

– Да. Лучше скажи мне, Кьяра, почему ты не сразу