Джери, держась за ребра и грудь, ушел к ближайшей свободной работнице.

Здесь стены окрашены в светлые, нежные оттенки, которые создают атмосферу умиротворения и спокойствия. Мягкий свет проникает через большие окна, позволяя рассеять тень и освещая каждый уголок пространства. Каждая лампа и прожектор точно рассчитаны, чтобы свет падал мягкими лучами и не вызывал никаких неприятных ощущений.

–Кьяра, пойдем за мной, – сказала мама, пробегаясь взглядом по моему внешнему виду.

Мы направились в отдельную комнату, где есть специальная капсула для восстановления организма. Он может заживить практически любые ранения, за исключением смертельных. Это очень болезненная процедура, но действенная.

– Раздевайся и ложись, – мама подошла к монитору компьютера, на котором будут фиксироваться мои показатели.

Я полностью раздалась и легла на прохладную гладкую поверхность.

Раздался короткий писк, означающий, что всё готово. Мама на мониторе нажала на кнопку, и прозрачная крышка тут же закрылась. Я оказалась в вакуумной капсуле.

Началось самое неприятное.

Нужно расслабиться, чтобы было менее болезненно, но попробуйте это сделать, когда в тело тычут гигантской иглой без анестезии.

Я стиснула зубы, слыша голос матери на фоне:

– Расслабься, Кьяра.

Легко ей говорить по ту сторону.

Через несколько минут я не сдержалась и закричала. Не было так больно даже, когда гиеверт вонзал свои когти!

Пытка по ощущениям длилась целую вечность, а по факту не более получаса.

Когда крышка открылась, то я приняла положение сидя, смотря на свою главную рану. Её полностью зашили и через несколько дней не останется и следа.

– Давай теперь перевяжем тебя, – бинты тоже обладают заживляющим эффектом и после них не остаётся шрамов. Конечно, если всё это сделать вовремя.

Мама наложила бинты на раны и велела мне одеться.

– Теперь дождемся результатов, – это займет несколько минут, – что там было, Кьяра? Я слышала про отступников и Гидеона Брауна. Вы повстречали сына Алексы?

– Да.

На компьютере высветилось окошко с моими результатами.

Мама посмотрела, что там написано, бормоча вслух:

– Заражения крови нет, давление тоже в порядке, а вот пульс… хм… странно. Он зашкаливает, – мама обернулась ко мне. – Как ты себя чувствуешь, Кьяра?

– Неплохо с учетом того, что на моих глазах застрелили Серхио.

Мама поджала губы и достала из тумбы аппарат для измерения давления и пульса.

– Давай проверим ещё раз. Возможно, какой-то сбой.

Я протянула руку, чтобы измерить показатели.

Цифры на аппарате стали стремительно расти, а после снижаться, чтобы через несколько секунд выдать конечный результат.

Пульс – сто шестьдесят пять ударов в минуту.

– Кьяра, это очень много. Словно ты только что пробежала без остановки несколько километров.

Маме, как и мне, не понравился результат, поэтому она достала таблетку и налила в стакан воды, чтобы я это выпила.

– Это успокоительное. Должно помочь.

– Спасибо.

Не думаю, что оно мне поможет. Я не стала говорить это маме, а просто выпила таблетку.

Она оставила меня одну, чтобы я ещё некоторое время отдохнула перед допросом.

Итак… что мне делать?

Гидеон… чтоб его! Он прав. Страх пересилит, и я ни за что не признаюсь сама в том, что случилось. Если мне не зададут прямой вопрос со словами: "Вы встретили предначертанного?", тогда не о чем волноваться. Такой вопрос они не должны задать, ведь в это сейчас мало, кто верит. Да, правило существует, но предначертанные почти не встречаются.

Я буду говорить частичную правду, пытаясь сохранить ровное сердцебиение. Это сложно, но возможно. А дальше нужно придумать, как мне избавиться от Гидеона. Я не знаю его, не знаю его мотивов. Он непредсказуем, а это опасно.

Что вообще происходит в момент встречи с предначертанным? Как это влияет на них в дальнейшем? Данной информацией я никогда не интересовалась, но теперь стоит побольше разузнать про это. После того, как пройду допрос.

Через час я вышла из этой комнаты, направившись на двенадцатый этаж (там проходят допросы стражей).

Мэдок, Зои, Дэниэл – уже прошли. Остались Анна, Коул, Джери и я.

Я присела на свободное место рядом с Анной.

– Как обстоят дела?

– Не знаю, – Анна пожала плечами, – их просто расспрашивали о том, что именно случилось. Нужно описать все в мельчайших подробностях. – Даже с учетом видео с камер, так делают всегда, потому что камеры могут солгать, а человеческое сердце – нет. – Они ничего не говорят о дальнейших событиях. Просто слушают.

– Ты не видела Рэма?

– Их тоже допрашивают, но только в другом месте, – да, такое бывает, когда направляющих тоже расспрашивают о случившемся. Замечали ли они по камерам что-нибудь странное, например. – Нам нужно потом с тобой поговорить, Кьяра.

– О чем?

– Не здесь, – подруга покачала головой.

Внутренне я напряглась, думая, что она может о чем-то догадываться, но это невозможно.

– Хорошо, Анна.

– Мисс Анна Милс, – раздался голос из микрофона, и девушка встала, направившись в кабинет.

Я же прикрыла глаза и облокотилась затылком головы о бетонную стену.

Передо мной начали мелькать картинки недавнего события.

В какой момент всё пошло не по плану…?

Мы встретились с ним взглядами и это случилось. Искра? Нет. Что-то страшнее. Что дает эта связь, кроме смерти?

Я не почувствовала вдруг возникшую симпатию или, ещё хуже, любовь. Не ощущаю привязанности или нечто в этом роде. Не чувствую Гидеона на расстоянии… Ничего этого нет. Но что-то всё равно должно было измениться.

Единственное, была мгновенная боль, отчего и я, и он упали на землю. Боль в сердце. Может быть, с ним что-нибудь случилось? Поэтому оно бьется с такой скоростью?

Гидеон не выглядит так, будто всё это время жил в лесу. Его брата я не видела, возможно, он был где-то снаружи. Все отступники были одеты в чистую одежду, выглядели опрятно. Где они скрываются? Ни один сектор не может упустить, если под их носом построят поселение или город. Это сразу же будет видно по камерам, а скаймеры засекут объект ещё раньше по тепловизору. Живя в лесу, так выглядеть просто невозможно. Остается только один логичный вариант. Они скрываются в секторах. От этой догадки я распахнула глаза и часто задышала. Но как? Внешность никак не изменить.

Дверь открылась, и оттуда вышла Анна.

– Тебя следующей назвали, Кьяра.

В кабинет зашла со спокойным выражением лица, мысленно сосредотачиваясь на смерти Серхио.

– У вас всегда такой пульс? – спросил мужчина.

Ему около тридцати пяти. Одет он в серые тона. Гладкая кожа, волосы коротко пострижены и уложены на одну сторону. Взгляд спокойный и уверенный. Так и должен выглядеть чистильщик.

– Нет, – ответила я, садясь