Отвела взгляд. Наверняка весь дом слышал наш "любезный" разговор.

Стыдно. Немного. Сочтут меня несдержанной истеричкой.

— Знаешь, в Отбор не попадают случайно, — проникновенно заговорила смотрительница. — Так было нужно.

— Кому? — спросила куда резче, чем следовало. — Простите. Я не хотела.

Филлия сдержанно улыбнулась одними уголками губ.

— Для чего-то тебе, зачем-то Хэнтсворту. Ничего не происходит…

— Просто так. Да. Я в курсе.

Шлепнулась на стул, бессильно подперла голову рукой.

— Я ведь его даже не знаю, этого Хэнтсворта.

Глаза смотрительницы хитро блеснули в рассеянных солнечных лучах, заглянувших в окно.

— А Дарка?

— Не произносите при мне это имя, — процедила холодно и добавила более мягко, — пожалуйста.

Филлия снисходительно хмыкнула и элегантно опустилась на стул, кокетливо покачивая ножкой.

— Задел? С ним всегда так. Он находит самые незащищенные участки нерва и цепляет их, вытаскивая наружу.

— Вас это вдохновляет?

Упоение, с которым она говорила, по-настоящему пугало.

— Послушай, Диана. Дарк не плохой, он лишь производит жуткое впечатление, но…

— Но внутри он добрый и пушистый, — закончила в издевательской манере и получила отрезвляющий жесткий взгляд Филлии Бикфуст.

Мгновенно подобралась, напрочь позабыла про иронию и сарказм.

— Нет. Он не добрый и не пушистый, как ты выразилась, но за тех, кто ему дорог, он будет стоять до конца.

— Зачем вы мне это говорите? Я не собираюсь иметь с ним никаких дел.

— Придется, — решительно отрезала Филлия. — Если целишься в детективы, без Дарка ты ничего не добьешься.

Я скрипнула зубами. Идея с расследованиями больше не выглядит привлекательной.

— Ладно. Возможно дела и будут. Но мне откровенно плевать кто ему дорог и как он за них "стоит".

Аппетит безнадежно утрачен, на весь остаток дня "наелась". Эмоциями.

У края лестницы на второй этаж натолкнулась на Редбронта.

Куда он постоянно исчезает?

— Все в порядке? — учтиво, даже слегка обеспокоенно, поинтересовался помощник.

Наверное, этого вопроса мне не хватало.

— Да, в полном, — со странным опустошением присела на нижнюю ступеньку.

Будто все эмоции вытекли. Ручьем или напором, но — пуф! — и их не осталось.

— Я знаю разгадку, — заговорщицки произнес Редбронт.

— Правда?

— Меня оскорбляет твой скепсис.

И чего все такие нежные с самого утра? Хоть рот зашивай. Запереться и сидеть в комнате, чтобы никто ненароком не счел саму мою суть оскорблением.

— Извини, но мне на сегодня хватило претензий, — пробормотала вымученно. — Ты узнал, где ключи?

— Ключ — это слово.

Он приподнял брови, ожидая моего озарения.

Слово?

Как там говорилось в загадке…

"Хранит Измаил

четырнадцать бриллиантов

в своем сундуке.

Он предложил

отыскать ключи

на языке."

Ключи на языке…

Хлопнула себя по лбу. Святые мандаринки, какая же я дура. Это ведь очевидно!

— А само слово зашифровано в рассказе, который Измаил нам любезно поведал, — заключила уверенно, потирая ладонями лицо.

Все оказалось проще некуда.

— И слово это "Эльсинор", — многозначительно произнес Редбронт.

— Эльс… погоди, почему? С чего ты взял? Мир в истории не упоминался, я точно помню.

— Мир, созданный братом и сестрой, и есть Эльсинор, — помощник подмигнул и развернулся, чтобы уйти.

— И что мне с этим делать? Как передать ответ?

Редбронт притормозил на долю секунд.

— Напиши на пергаменте под загадкой!

Отлично. Записать. А дальше? Отправить почтовым голубем? Если здесь такие существуют.

Глава 8

Обошлось без голубей. Написала ответ на загадку, слово налилось изумрудным цветом, мигнуло, растеклось по бумаге ядовитой зеленью и растворилось, будто его никогда и не было.

Пожалуй, это второе слишком явное свидетельство магии. Первое — мое попадание сюда, но глазами я этого не увидела, попала и попала.

Нет, было еще... Волшебный снеговик на площади, порталы в Ратуше, летающие кареты без крыльев и лошадей, теперь исчезнувшее слово.

Чуда больше, чем я думала. Вернее, совершенно о нем не задумывалась, а стоило бы. Оно повсюду. Но пугает даже не это: я его не замечаю. Не обращаю внимания на волшебство, хотя прежде считала полнейшим бредом либо умственно-больных, либо умственно-отсталых. И те и другие для меня не авторитеты, поэтому я, как всякий здравомыслящий человек, верила в его — чуда — невозможность.

Иначе как "защитной функцией" мозга назвать мою реакцию сложно. Обоснование и вовсе кажется непосильной задачей, но все же я склоняюсь именно к просчитанному ходу: представить "нереальное" вполне допустимым, чтобы сместить фокус внимания и нацелиться на выживание и организацию необходимых условий для жизни, а психика со временем перестроится.

С дивана отличный вид на город за окном. Крыши домов приблизительно на одном уровне и все покрыты черепицей. Все оттенки красно-коричневого цвета: от кирпичного до бургунди.

Далеко-далеко за городом маячат верхушки гор. На закате или на рассвете они, должно быть, предстают в загадочном великолепии. Не знаю в какой стороне закат, а где восход, но я прямо-таки вижу ярко-желтый диск, чинно выплывающий из-за недвижимых вершин.

Здесь, в Эльсиноре, почти как на Земле: природа ничем особенно не отличается, воздух свеж, вода как вода. Красота, атмосфера, люди похожи на людей, несмотря на скрытые отличия некоторых. Но все… слишком. Где-то должен скрываться подвох, после которого я сразу крикну: "Ага! Я знала, что Эльсинор ваш… не идеален!", — и уйду в закат.

Когда окружающая реальность приобретает идеалистические черты, надо подумать вот о чем…

Первое — вокруг есть стены? А дверь? Она открыта или заперта? Стены твердые или обиты мягкой штуковиной, чтобы не расшибиться? Если на три из четырех ответ "да", то ты в дерьме. Пусть и фигурально.

Второе, если первое исключено опытным путем, ты все еще дышишь? А точно носом? А сердце бьется? Вероятнее всего нет.

Легкая дробь по двери выдернула из размышлений.

— Поговорим?

Филлия ждала, но не сомневалась услышать положительный ответ.

— Хотите рассказать, каким замечательным бывает Дарк? — я беззлобно фыркнула.

— Забудь, есть вопросы посущественнее, — смотрительница встала напротив дивана. — Мне сообщили, что Гарднер пересек грань и направляется на завтрак в ресторан "Пар ли", где у него запланирована встреча с эшем. У нас меньше часа, чтобы опередить эша и успеть переговорить с Гарднером.

Где-то на середине размеренной речи я подскочила с ощутимым зудом во всех конечностях. Остро захотелось бежать и что-нибудь делать. Отвлечься на важное и нужное.

Филлия, довольная произведенным