комиссариате СССР Валериан Владимирович Куйбышев, народный комиссар тяжелой промышленности Григорий Константинович Орджоникидзе, далее известные ученые, из них сравнительно молодой специалист, сотрудник научно-исследовательского института органической химии и технологий Павел Владимирович Зимин, сотрудник Научно-технической военно-морской лаборатории Семён Петрович Вуколов, недавно освобождённый и реабилитированный по делу «Весна» известный химик и артиллерист Андрей Андреевич Солонина[13]. Последним вошедшим оказался Лаврентий Павлович Берия, несколько дней назад вернувшийся из инспекционной поездки по Украине и Белоруссии[14]. Иосиф Виссарионович подождал, когда все займут место за столом, после чего произнёс:

— Товарищи, мы собрались здесь по вопросу, который является архиважным. Партия и правительство делают всё, чтобы обеспечить РККА самым современным оружием. Мы уже неоднократно говорили, что существование единственной в мире страны победившего пролетариата не дает спокойно жить капиталистам во всём мире. И возможность новой интервенции со стороны враждебных нам государств вполне вероятна. Мы прогнозируем даже возможность повторения империалистической войны, когда СССР будет воевать против союза западных государств. Нам сложно предположить, сколько у нас времени до такой войны, а потому нам необходимо заложить основу нашей обороноспособности. Изучая материалы прошедшей империалистической войны, мы обратили внимание на серьезное отставание русской армии от противника в тяжелой артиллерии. Второй бедой был еще и снарядный голод, который больше всего именно в этом сегменте вооруженных сил и проявлялся. В тоже время есть мнение, что использование высокоэнергетичных порохов, нитроглицериновых, могут предотвратить эту проблему. Но в СССР ничего подобного кордиту мы не производим. Очень глупо учиться на своих ошибках. Давайте будем учиться на ошибках чужих. Для этого мы тут и собрались. Что скажете, товарищ Симонов?

— На сегодня мы производим достаточное количество пироксилинового пороха, товарищ Сталин. На складах достаточный запас снарядов калибра свыше 100 мм. Наше управление не видит срочной необходимости переходить на новый вид порохов, хотя бы потому, что это создание новых предприятий, мы посчитали это экономически невыгодным, товарищ Сталин. Здесь наши выкладки предварительных расчетов. Если будет принято решение о начале производства таких порохов, то в этой пятилетке средства на это просто не выделены.

Надо все-таки менять товарища Симонова. Конечно, со своей колокольни он рассматривает вопрос правильно, его управление и должно экономить государственные деньги, вот только сколько денег будет потрачено на создание никому не нужных, тупиковых вариантов вооружений? Сталин бегло просмотрел выкладки управления снабжений, после чего продолжил:

— Нам понятна ваша мысль, товарищ Симонов. А что скажет товарищ Вуколов? Вы ведь не только ученый, вы еще и практик.

— Товарищ Сталин, пироксилиновый порох получил широкое распространение, потому что подходит для большинства артиллерийских систем. И надо сказать, что отечественный пироксилиновый порох имеет очень хорошее качество, не уступая в этом аналогичным порохам зарубежного производства. Он хорошо хранится, но для артиллерийских систем большого калибра, особенно 152 мм и выше есть технологические нюансы, которые делают его не настолько выгодным. Использование кордита выгоднее по двум причинам: увеличение расстояния действия артиллерии, за счет большей энергии, которое образуется при выстреле, или же уменьшение навески пороха для выстрела, что имеет значение — большее количество выстрелов из того же веса взрывчатого вещества. Второй плюс — более быстрое высыхание изделия, то есть опять-таки снаряд сделать быстрее. Это не столь существенно в мирное время, но в военное время такое преимущество может стать важным. Практика показала, что запасы, накопленные в мирное время, очень быстро расходуются и очень скоро стает вопрос их пополнения. И тут нитроглицериновые пороха однозначно имеют преимущество перед пироксилиновыми.

— Скажите, вы ведь с академиком Ипатьевым занимались пороховой проблемой во время Империалистической войны, почему же в царской России не решили выпускать кордит?

— Дело в том, что у нас и с пироксилиновым порохом были серьезные проблемы. В первую очередь по бензолу, которого катастрофически не хватало. Одна из комиссий обследовала предприятия Донбасса и вынесла решение, что производить мы его не сможем, строить предприятие долго, бензол надо закупать за границей. А это было очень сложно, его союзникам не хватало, тогда мы с Владимиром Николаевичем обследовали предприятия Донбасса снова и поняли, что можно будет в кратчайшие сроки, буквально несколько месяцев, наладить производство бензола. Главным был вопрос времени. Налаживать же производство нитроглицерина, который необходим для производства нитропорохов, при дефиците жиров, это было крайне неразумно. В той обстановке никаких иных вариантов у нас не было.

— Хорошо, товарищ Вуколов, скажите, разве обязательно производить высокоэнергетические пороха на нитроглицерине? Насколько я знаю, в Германии в конце войны были разработаны технологии использования другого вещества, если я не ошибаюсь, что-то из этиленгликоля…

— Товарищ Сталин. Немцы использовали динитроэтиленгликоль для производства динамита, он шёл как антифриз к динамиту. Были попытки применить его в нитроглицериновых порохах, но это довольно летучее вещество и если заменить нитроглицерин, то у пороха будет невысокий срок хранения. По проведенным экспериментам, он горит вдвое медленнее нитроглицериновых порохов. То есть, как эрзац замена нитроглицериновым порохам — использование возможно, но только в военное время, когда будет сказываться недостаток нитроглицерина. Преимущества — он дешевле, позволяет сэкономить дефицитные жиры.

— Ваше мнение понятно, товарищ Вуколов. Товарищ Зимин, скажите, вы работали над темой получения этилена. Насколько быстро можно создать промышленную установку по ее получению и для дальнейшего использования продуктов переработки этилена, например, того же… — Иосиф Виссарионович заглянул в блокнот. — динитроэтиленгликоля?

— Товарищ Сталин, мы только начали эксперименты в этом направлении, в принципе, ничего невозможного нет. Но тут необходимо три вещи: люди, лаборатория, деньги. И, конечно же, запланировать эту работу в нашем институте.

— Если мы поручим вам это дело, возьметесь?

— Надо будет отложить…

— Вам надо будет всё остальное отложить, товарищ Зимин. И сосредоточиться сейчас только на этой проблеме. Так что?

— Сделаем, товарищ Сталин.

— Хорошо!

А еще лучше, чтобы и оксид этилена стали делать. Что-то там в тетрадках было об боеприпасах объемного взрыва. Пока что возьмем этот вопрос на заметку. Пусть товарищ Зимин поработает. Получится — будет академиком. За такое наград не жалко. Молодые академики — для нашей страны, это даже очень хорошо!

— И последний вопрос на сегодня — это производство гексогена. Что вы можете сказать по этому вопросу, товарищ Солонина? Вы получили данные нашей разведки по этому поводу, каково ваше мнение?

— Как взрывчатое вещество гексоген очень перспективен. Вся проблема в его получении. Это производное лекарства уротропина. В 1920 году немецкий химик Эдмунд фон Герц доказал его свойства как сильной взрывчатки. Но метод получения очень дорог, а выход низкий, потери составляют половину используемого вещества. Полученные данные дают намного более интересный теоретически выход, но их необходимо проверять. Перспективно? Более чем. Думаю, что военные от такого вещества не