только поговорить о займе, но опять же, не рассчитывайте получить деньги просто так. Будет договор с твёрдыми обязательствами и штрафными санкциями.

А ещё я подумал, что если у них в баронстве будет дорогостоящее недвижимое имущество в виде линии электропередачи, им гораздо сложнее будет опять куда-нибудь сорваться.

— Но я уверен, что мы решим все проблемы, — жизнерадостно добавил я, разглядывая помрачневшие лица собеседников. — Подготовьте свои расчёты — сколько энергии вам требуется сейчас, и сколько потребуется в будущем. Ну а я пришлю наших специалистов, которые уже и обсудят конкретные моменты. Я сам, например, сейчас даже не могу сказать, есть ли у нас на подстанции свободные мощности, или придётся её расширять.

— Подготовим, — вздохнул Росомаха.

— Давайте теперь поговорим насчёт алхимии, — предложил я. — Какие у вас успехи на этом направлении?

— Пока работаем над этим, — степенно начал тот, — но дело можно заметно ускорить…

— Денег не дам, — прервал его я. — Я же сказал, что не стоит пытаться меня подоить, что вам тут непонятно? Мне вообще ваша алхимия не особо интересна. Будет она завтра или через десять лет — для меня большой разницы нет. Я просто хочу получить представление о сроках, чтобы как-то планировать свои действия.

— Года через три-четыре сможем сделать немного простых эликсиров, — после некоторого колебания и переглядывания Росомаха всё-таки решился ответить честно. — У нас было слишком мало семян, для расширения плантаций нужно время. Более полный набор сможем производить лет через восемь — десять, когда подойдут многолетние растения.

— Вот это больше похоже на правду, — с удовлетворением кивнул я. — А то Ворон мне всё какие-то сказки рассказывал.

Глава 6

— Здравствуйте, отец Альберто, — поздоровался я с секретарём епископа. — Я просил его преосвященство о встрече.

— Здравствуйте, барон, — кивнул мне тот. — Его преосвященство вас ждёт, проходите.

Епископ встретил меня приветливой улыбкой и не поленился подняться навстречу.

— Здравствуйте, здравствуйте, барон! Давно о вас ничего не было слышно — надеюсь, у вас всё в порядке? Как дела в баронстве?

— Всё в порядке, ваше преосвященство, здравствуйте! В баронстве тоже всё хорошо, развиваемся. Впрочем, вы и сами это видите по нашим налогам.

— И в самом деле, — расцвёл фон Херварт. — Вы совершили просто чудо, барон. Совершенно не удивлюсь, если через год-другой Раппин станет самым богатым баронством епископства, а то и всего архиепископства.

— Или даже всей Ливонии, — скромно добавил я.

— Орденские территории не считаем, — отмахнулся епископ. — Солдафоны никогда не умели вести хозяйство. Вот пограбить у них всегда замечательно получалось. Но Господь с ними, с рыцарями — чем я могу вам посодействовать, барон?

— Вы и впрямь можете посодействовать, ваше преосвященство. Скажите, как бы отнеслись вы к установлению неких экономических связей с Новгородским княжеством?

— У нас есть экономические связи, — он посмотрел на меня с некоторым недоумением. — Люди князя владеют частью Рижского порта, да и у ордена имеются интересы в княжестве.

— Рижский порт не принадлежит церкви, компаньонами князя там выступают в основном альдерманы[11] Риги, — я улыбнулся и добавил: — А солдафонов мы, кажется, договорились не считать.

— Ах, вот вы о чём, — задумался фон Херварт. — Здесь всё непросто. Прямого сотрудничества с княжеством у архиепископства действительно нет.

— Я думаю, от улучшения отношений выгадает и церковь, и княжество. Впрочем, я не предлагаю именно прямое сотрудничество. Думаю, время для этого ещё не пришло. Однако почему бы не начать с малого?

— И вы полагаете, что являетесь наиболее подходящим посредником? — с лёгкой иронией спросил епископ.

— Вы знаете кого-то, кто лучше подходит на эту роль? — ответил я вопросом на вопрос.

— Среди новгородских дворян не так уж мало христиан, — улыбнулся мне фон Херварт.

— Но никто из них не обладает ни малейшим политическим влиянием, — я вернул ему улыбку. — Скажу вам больше, ваше преосвященство — никто из них не получит герба, будь у него хоть сотня поколений благородных предков. Среди нашего гербового дворянства нет и не будет христиан, во всяком случае, в обозримом будущем. Те псковские события[12] вовсе не забыты, и любой аристократ, завязавший слишком тесные контакты с церковью, немедленно станет отверженным.

— А вы, значит, не станете?

— Я ливонский барон, и для меня совершенно естественно встречаться с моим сюзереном. Да и с другими иерархами, раз уж у меня есть владения в церковных землях. И не будем ещё забывать о нашей имперской родне. Мои контакты не вызывают никакого подозрения, скорее наоборот, князь готов ими воспользоваться в своих интересах.

— И насколько вы способны влиять на князя Яромира?

— Не думаю, что кто-то вообще способен влиять на князя, — хмыкнул я. — Но по крайней мере, я уверен, что князь внимательно выслушает мои доводы. Да и среди новгородской аристократии наша семья пользуется кое-каким авторитетом.

— В ваших словах действительно присутствует некоторый резон, — признал фон Херварт, задумчиво перебирая янтарные чётки. — Скажу вам откровенно — мы тоже помним псковский инцидент, и прямые контакты с княжеством вызовут определённое неодобрение, и дадут оппозиции нежелательные аргументы. Ваша кандидатура в этом смысле удобна, и протеста не вызовет. Но скажите мне, барон — вы в самом деле готовы содействовать вере Христовой на новгородских землях?

— Ни в коем случае, ваше преосвященство, — резко ответил я. — Я клялся блюсти интересы веры в своём баронстве, и я неукоснительно исполняю эту клятву. В княжестве я храню верность князю, и там я скорее враждебен христианству.

— Выглядит как-то… двоедушно, — поморщился епископ.

— Это вызвано моим несколько двойственным положением, — пожал я плечами. — Главное, нужно уточнять, с кем вы желаете разговаривать в конкретный момент — с ливонским бароном, или с новгородским дворянином. Однако не могу не заметить, ваше преосвященство, что именно такое уникальное положение и позволит мне выполнять роль независимого посредника, одинаково удобного обеим сторонам.

Фон Херварт в глубоких раздумьях вертел в руках чётки.

— Допустим, барон, я соглашусь, что в ваших словах есть рациональное зерно, — наконец сказал он. — Но вы же понимаете, что подобные решения выходят за рамки моих полномочий. Да и за пределы полномочий архиепископа Рижского, пожалуй.

— Я это понимаю, — согласился я, — и поэтому собираюсь более предметно обсудить эту тему с его высокопреосвященством кардиналом Скорцезе.

— Именно со Скорцезе? — он остро взглянул на меня. — Не с папой?

— Я полагаю сотрудничество с его высокопреосвященством более перспективным, — со значением улыбнулся я.

— Вот как, значит, — пробормотал епископ размышляя. — Допустим. Но почему вы разговариваете со мной, барон? Чем я могу быть вам полезен?

— По двум причинам, — честно ответил я. — Во-первых, я не хочу обращаться к кардиналу через