и ушли искать себе нового хозяина. Вскрытие подтвердило, что у мертвой крысы было огромное количество Y. pestis. Через пять дней вторая крыса в клетке заболела и умерла, тоже от чумы. Симон знал, что болезнь должна была передаться от одной крысы к другой через блох, перепрыгивающих на крысу в клетке. По понятной причине он был взволнован и написал: «В тот день, 2 июня 1898 года, я испытал невыразимое волнение при мысли, что я раскрыл тайну, которая мучила человека с тех пор, как в мире появилась чума».

Симон также сделал правильный вывод, что чуму можно предотвратить, занимаясь не только зараженными людьми, но также крысами и паразитами[104]. Теперь мы понимаем, что эпидемии чумы у людей предшествует вспышка чумы среди грызунов. Как только крысы начинают умирать в больших количествах, зараженные блохи, потерявшие хозяев-грызунов, ищут другие источники крови, как в эксперименте Симона.

Трагизм открытия чумной бактерии в том, что это заняло так много времени. Микроскопы, способные разглядеть бактерии, появились еще в XVII веке, а идея о том, что болезни распространяются микроорганизмами, существовала еще раньше. Например, швейцарский врач Феликс Платтер убедительно доказывал в своих публикациях 1597 и 1625 годов, что чума и сифилис распространяются инфекционным путем и что заражение микроорганизмами — обязательное условие возникновения болезни[105]. Эти идеи так и не получили должного экспериментального подтверждения в течение 200 лет, несмотря на то что для этого уже существовали необходимые инструменты.

Теперь мы многое знаем о том, почему инфекция Y. pestis так опасна, как ей удается вторгаться в нашу иммунную систему и как она развивается[106]. В частности, анализ последовательностей ДНК таких бактерий, как Y. pestis, — прекрасный инструмент для сравнения различных штаммов и их эволюции. Бактерии обычно имеют по одной копии каждого гена. Когда они размножаются, они просто делятся на две части, каждая из которых имеет ту же ДНК, что и их родитель. Бактерии также могут размножаться менее чем за час при благоприятных условиях, давая огромное количество поколений в год. Каждый раз, когда ее ДНК копируется, есть шанс, что в последовательность будут внесены изменения, и эти изменения будут переданы всем потомкам этой клетки. Таким образом мы можем отслеживать, как распространяются штаммы бактерий, поскольку каждый штамм имеет уникальную последовательность ДНК. Это делает сравнение последовательностей ДНК чрезвычайно полезным для понимания происхождения и распространения чумы. Если нам посчастливится найти хорошо сохранившиеся образцы, мы также сможем секвенировать древнюю ДНК, непосредственно анализируя бактерии, убивавшие всё живое сотни и тысячи лет назад.

В разгар эпидемии Черной смерти в 1349 году в Лондоне ежедневно умирало по 200 человек, слишком много, чтобы хоронить их на церковных погостах. Вместо этого под захоронения использовались места за пределами города, например в Восточном Смитфилде, к востоку от лондонского Тауэра, недалеко от Темзы. Археологи из Музея истории Лондона провели раскопки на этом месте в 1980-х годах. Они обнаружили 558 захоронений, при этом большинство умерших были в возрасте от пяти до тридцати пяти лет, и это свидетельствует, что, как ни странно, чума убивала здоровых молодых людей, а не только пожилых людей или младенцев, как при большинстве болезней. Тела были уложены головой на запад, в соответствии с христианским ритуалом, причем большинство из них в общих могилах, по пять трупов друг на друге, и засыпаны углем, который должен был впитать опасные жидкости, сочащиеся из тел.

В 2011 году были проанализированы древние ДНК из сорока шести зубов и пятидесяти трех костей с раскопок в Восточном Смитфилде. В пяти зубах была обнаружена ДНК Y. pestis. Эти результаты были сопоставлены с последовательностями ДНК семнадцати современных штаммов Y. pestis, один из которых был найден у мыши-полевки и близкого родственника бактерии Y. pseudotuberculosis, живущей в почве. Было отмечено, что штамм Смитфилда тесно связан со всеми современными штаммами, связанными с чумой, из чего следует, что штамм Черной смерти был предком всех современных патогенных штаммов Y. pestis. Таким образом, Черная смерть на самом деле никогда не исчезала (хотя, возможно, и мутировала). Встает вопрос: почему же эта болезнь была так смертоносна в прошлом по сравнению с современностью? Эпидемия чумы случается не только из-за того, что в патогенном микроорганизме происходят некоторые мутации, которые делают его особенно смертоносным. Необходимы также дополнительные условия, такие как наличие подходящих хозяев — людей, у которых нет к нему устойчивости; климат, популяции определенных животных, легкость распространения болезни, проживание рядом с крысами и блохами, социальные условия и взаимодействие с другими заболеваниями. Кроме того, Европа незадолго до Черной смерти была перенаселена, следовательно, ей не хватало продовольствия, поэтому часто случались голодные годы, когда население недоедало и было менее способно противостоять новой болезни (как мы видели на примере Сиены и обсудим далее в главе 11)[107].

В 2013 году в ходе исследования ДНК двух зубов жертв чумы, похороненных 1500 лет назад на немецком кладбище, также были обнаружены следы Y. pestis. Это подтвердило два факта: что Юстинианова чума действительно была бубонной чумой и что она распространилась на север, за пределы Византийской империи. В то время как некоторые ученые давно подозревали в этом Y. pestis, исходя из сообщений древних историков, другие предполагали, что это была совершенно другая болезнь, возможно грипп или сибирская язва. Две новые последовательности ДНК были сравнены с базой данных последовательностей ДНК 131 штамма Y. pestis в пандемиях Черной смерти. Два образца штаммов Юстиниановой чумы были тесно связаны друг с другом, но существенно отличались от штаммов Черной смерти. Насколько нам известно, штамм Юстиниановой чумы в настоящее время исчез у людей. Таким образом, Юстинианова чума и Черная смерть начались с двух отдельных событий, когда бактерия перешла от грызунов к человеку. Это помогает объяснить, почему симптомы чумы каждый раз немного отличались. Также, возможно, Y. pestis обитала в разных видах крыс.

Ближайшего родственника штамма Юстиниановой чумы в настоящее время находят у сурков в горах Кыргызстана в Средней Азии[108],[109]. Древние Шелковые пути, связывающие Китай с Западом, проходят через Кыргызстан. Около 1500 лет назад штамм Юстиниановой чумы перешел от грызуна к человеку, а затем путешествовал по Великому шелковому пути, возможно вместе с Аттилой и его гуннами, прежде чем в конечном итоге взорваться катастрофической эпидемией среди населения Византийской империи[110].

Современные методы секвенирования ДНК в древних биологических образцах показывают, что мы страдали от чумы за много тысяч лет до Юстиниана. Шесть тысяч лет назад на