Шрифт:
Закладка:
— Нету, нету, нету бога! Слышишь ты? Нету!
Дурсун вдруг обмяк, опустился на стул, уронил голову на руки и зарыдал... Я положил деньги на тарелку и вышел из кафе.
Лил теплый летний дождь. Я пересек бульвар и спустился к морю. В кромешной тьме вдруг блеснул луч прожектора, разорвал густую пелену дождя, скользнул по морю и неподвижно лег вдоль берега. Потом отодвинулся в сторону, к морю, пошарил по воде и погас. Я опустился па влажный песок. А море шумело, шумело монотонно, не умолкая.
— Темо! — услышал я голос Гурама. — Темо-о-о!
Я не ответил.
— Темо-о! — приближался голос.
Я скинул сорочку. По спине потекли теплые струи дождя.
— Темо! — Гурам был уже близко, я слышал его шаги. — Темо, это ты?
— Чего тебе?
— С ума сошел?!
— Садись.
— Где?
— Здесь, рядом со мной.
— Встань, ради бога. С чего это ты разделся? — Гурам взял меня за плечо. — Вставай!
— Садись, мне нужно поговорить с тобой.
— Пойдем в номер. Там поговорим.
— Гурам, ты наплюешь мне в душу? — спросил я.
— Кретин! К тому же сумасшедший!
— Я спрашиваю: наплюешь?
— Встань, а то уйду!
— Уходи!
— Что сказать Гулико?
— Скажи, что я рехнулся.
— Это ей известно.
— Скажи, что не нашел меня.
— Вставай, вставай! Некогда мне с тобой возиться! Мокну.
— Садись. Больше не намокнешь.
— Как же ты так нализался? Ведь пили наравне, черт тебя возьми! — Гурам плюнул и уселся рядом со мной. — Ну, чего тебе?
— Что делает Гулико?
— Плачет.
— Ничего, пусть поплачет. Дурсун тоже плачет.
— Кто?
— Дурсун.
— Пьяница твой Дурсун!
— Сам ты пьяница!
— Слушай, — взмолился Гурам, — что ты ко мне пристал? Себя не жалеешь — я-то при чем? Отпусти меня!
— Видел ли ты человека, который не верит ни во что на свете?
— Видел! Это ты! Плюешь на бога и на товарища, держишь меня под дождем, мучаешь человека!
— А ты веришь?
— Во что?
— Во что-нибудь?
— Как это? Что ты имеешь в виду?
— Товарища, любовь, ненависть, счастье, несчастье.
Во что ты веришь?
— Нашел же время! — вздохнул Гурам.
— Скажи, ты любишь что-нибудь? — встряхнул я его.
— Люблю, люблю, все люблю. Вино, музыку, красивых женщин. Отвяжись!
— Я серьезно спрашиваю. Отвечай!
— Дурак! Конечно, люблю! Мать люблю, отца.
— Еще?
— Люблю жизнь, радость, счастье.
— Еще?
— Еще солнце, море.
— Еще, еще?
— Тебя люблю, ирод! Вставай же наконец!
— Ты наплюешь мне когда-нибудь в душу?
— Да нет же, нет! Успокойся!
— Никогда?
— Никогда.
— А если наплюю я? Что тогда?
Гурам промолчал.
— Ну?
— Ты не сделаешь этого, — сказал он тихо.
— Допустим, сделал.
— Нет, нет!.. Не говори об этом! Не сделаешь!
— Представь себе, сделал. Что тогда?
— Тогда жди от меня ответного плевка!
— В душу?
— В лицо! В харю твою дурацкую! Понял?
— Дальше!
— Дальше, если ты еще раз заговоришь об этом, набью тебе морду! Болван! Встань сейчас же!
Я взглянул на Гурама и понял, что терпенье его висит на волоске и что, если я не замолчу, дело действительно может окончиться самым печальным для меня образом.
Я встал. Дождь перестал. Море кипело, словно гигантский котел. Высокие пенистые волны с грохотом обрушивались на берег. Желтый глаз прожектора настойчиво обшаривал воду.
Мы молча направились к гостинице...
В опустевшем фойе я увидел Авто. Он стоял у окошечка администратора и с кем-то разговаривал по телефону.
Я прислушался.
— Очень прошу, — сказал Авто.
....................................................................................................................................................................
— Пошли! — потянул меня Гурам за руку.
— Иди, догоню, — отмахнулся я.
— На одну минуту! — сказал Авто.
...................................................................................................................................................................
— Тогда приду я!
...................................................................................................................................................................
— Завтра, завтра! Только и слышу от тебя!
..................................................................................................................................................................
— Мне тоже надоело!
..................................................................................................................................................................
— Погоди!
..................................................................................................................................................................
— Но я, я хочу!
.................................................................................................................................................................
— Почему так?
.................................................................................................................................................................
Авто положил трубку и тут же снова поднял ее. Я медленно двинулся к лестнице. Поднялся на первый этаж и вдруг повернул направо. Девяносто восемь,сто, сто два... четные номера... Напротив — сто первый, сто третий, сто пятый... Сто пятый!.. Сердце учащенно забилось... Постучать?.. Я поднял руку, но постучать так и не посмел... В номере раздался телефонный звонок. Это, конечно, он... Телефон звонит настойчиво, не переставая... Лия долго не берет трубку... Вдруг звонок обрывается.
— Слушаю!
В висках у меня шумит, сердце готово выпрыгнуть из груди. Я поднял дрожащую руку и постучал. В комнате наступила тишина. Я постучал еще раз.
— Кто там?
— Я.
— Кто?
— Я, Темур...
Телефон в комнате снова залился звонком.
— Лия, прошу вас, откройте!
— Ступайте сейчас же отсюда!
— Лия, на одну минуту! Скажу два слова и уйду.
— Уходите немедленно!
— Одно слово!
— Что вам угодно?
— Откройте дверь!
— Говорите, в чем дело.
— Отсюда не могу. Впустите меня!
— Убирайтесь, иначе я позвоню администратору! Слышите?
— Лия!
—־ Я звоню!
— Лия! Ваш Авто — мерзавец, подонок, животное!
— Какой Авто?
— Тот самый! Ваш Авто! Который сейчас звонил вам!
— Он не мой.
— Все равно. Он подлец! Он вас не любит!
— Знаю.
— Он говорит, что вам... что вы...
— Что я?
— Что вы пристали к нему.
Я умолк в ожидании ответа. Сердце подступало к горлу, руки дрожали, Лия молчала.
— Негодяй! Грязный, подлый негодяй! Он плюет на всех и на все! Он наплевал вам в душу — сегодня на моих глазах,- в кафе, перед вашим приходом... Мне ничего от вас не нужно, хочу лишь, чтобы вы знали: Авто — подонок, и вы не должны любить такого подлеца!
— Уйдите, Темур, вы пьяны.
— Знаю, и все же ваш Авто мерзавец!
— Уходите... — сказала Лия почти шепотом.
Я высказал ей все, и теперь оставалось только одно — уйти. Я провел рукой по мокрому лицу и обернулся. Передо мной стоял бледный Авто. Он улыбался.
— Здравствуйте... Как я промок!
