Шрифт:
Закладка:
Шура хотел устроить на воротах КПП с досмотром входящих, но это не понадобилось, так как обитатели замка знали приезжих в лицо. К трем часам пополудни собрались все приглашенные. Собрались в большом зале, где установили высокое кресло для баронессы.
Она появилась в сопровождении своего старого слуги. Платье на этот раз было другого цвета и подходило под цвет ее глаз, на голове сверкала небольшая диадема. Выглядела Ингерн фон Неве шикарно. Подданные приветствовали свою хозяйку низкими поклонами, мы ограничились продолжительными кивками головы.
Баронесса уселась на свой мини-трон и сделала бесстрастное лицо. После этого она произнесла несколько фраз в адрес своих подданных и нас, стоящих слева от трона. Ответное приветствие. Затем обратилась персонально ко мне на немецком, мол, начинается суд, прошу привести обвиняемого и быть свидетелями.
Эвона как! Уже доложили, однако. Шура тут же отдал команду по рации. Спустя пару минут дверь открылась, и в нее с небольшим ускорением впихнули племянника со связанными за спиной руками. Сзади шел Михалыч с АК.
Толстяк выглядел жалко. Грязный, трясущийся, с располосованным ухом. Воняло от него тоже изрядно (помыться в каземате ему никто не предложил). Я жестом попросил Михалыча отодвинуть эту помойку подальше от нас. Народ в зале тоже расступился пошире, зажимая носы.
Начался опрос свидетелей. Представители поселений по одному выходили к баронессе и оглашали список преступлений, совершенных бандой под руководством племяша. А он был значительным и страшным – было убито шесть человек. На одном хуторе – сразу целая семья: муж, жена и ребенок (мужчина пытался оказать сопротивление). В деревнях изнасиловано четыре молодых женщины. В самом замке после группового изнасилования молодая горничная покончила с собой. Грабежи по сравнению с этим казались детской забавой.
Лицо баронессы словно окаменело. Под конец она медленно спросила, может ли кто-то сказать слово в защиту подсудимого. Народ безмолвствовал. Толстяк грохнулся на колени и, подвывая, умолял о пощаде. Не прокатило. Кляп заглушил ненужные звуки. Приговор огласила баронесса. За преступления, совершенные против нее и подданных, ее двоюродный племянник был приговорен к высшей мере социальной защиты. Виселицу вчера мы разбирать не стали…
Приговор привели в исполнение быстро. Перед виселицей во дворе собрались зрители. Привели и выстроили в ряд пленных наемников со связанными руками. С балкона донжона баронесса объявила им свою волю – их тоже ждет суд, для чего будет послано за королевским дознавателем. Не стала сама мараться, ну и ладно. Затем был взмах темного платка, и баронесса ушла, не желая смотреть на продолжение…
Утром следующего дня на стене замка, обращенной к дороге, стояли два человека. Они пристально смотрели вслед небольшому отряду, уходящему от ворот.
– Скажите, сударь, они что, действительно все маги? – спросила статная красивая женщина.
– Нет, миледи, настоящий маг среди только один, но я так и не смог определить ни его принадлежность, ни его силу, – ответил высокий худой человек, опирающийся на трость.
– Но мне говорили, что еще одного из них называли боевым магом, он в странном костюме, который будто постоянно ускользает от взгляда, – снова обратилась дама.
– Увы, баронесса, аура у него человеческая, хотя оружие внушает серьезное опасение. И по повадкам этот человек – настоящий воин, прекрасно знающий свое ремесло. Я слышал, он был капитаном гвардии, только не понял, какой армии. Но звание его очень достойное, – задумчиво ответил маг.
– Благородный рыцарь, – шепотом добавила баронесса.
Итак, поутру мы отправились по домам. На двух телегах, с частью военных трофеев. Большую часть оружия оставили в замке – баронессе предстоит нанимать новую охрану, и оно пригодится. Временно в замке осталось четыре человека из поселян, в том числе двое – из нашей деревни. Эти парни умели обращаться с арбалетом и копьем. Шура проверил их навыки лично. Вообще мой друг порывался остаться сам и организовать оборону замка, если что!
Прекрасно понимая, о какой «обороне» идет речь, я тем не менее настоял на возвращении всех. Надо бы посмотреть, как дома дела, а то загулялись мы, однако. Шура внял голосу разума, но обещал вернуться. Кто бы сомневался! С нами шли трое деревенских во главе со старостой. Хитрый Сван недолго расстраивался о потере лошадей и выторговал у баронессы освобождение от податей на несколько месяцев вперед. Собственно, лошади были нашими трофеями, и та пара, которая досталась нам, будет передана в деревню на общие нужды, но только в аренду и с условием выделять одну по первому требованию. Староста хмыкнул, но было видно, что он все равно доволен.
До деревни добрались неспешно и без приключений, там загрузились провиантом (в счет арендной платы за лошадей) и двинулись на телеге до оврага с разрушенным мостом. Доехав до него, мы распределили оружие и груз между собой, захватив также пару местных арбалетов и несколько особо приглянувшихся железяк. Попрощались с возницей. Михалыч шел с нами, пора было знакомить его с остальными…
Кино и немцы
Ворота Цитадели привычно послушно открылись перед нами. Михалыч стоял разинув рот. В караулке нас встретила… Варя. Новый камуфляж был подогнан по фигуре, волосы забраны сзади под кепи в хвост, в руках АК-47. Улыбка шикарная. Удивила! Приняли ее короткий доклад и прошли в жилую зону. Михалыч был в ступоре.
– Знатная хата, – только и вырвалось у него.
Навстречу потянулся народ – здоровались, обнимались, знакомились. Потом разошлись до обеда. Очень хотелось в душ. Смыть с себя грязь и воспоминания наших недавних приключений. Хотя рассказывать все равно придется, подробно и обстоятельно.
После душа поднялся наверх, там во внутренностях пепелаца копошился Коля. Поговорили. Он рассказал, что они успели сделать по наблюдению за местным временем. Получалось, что сутки здесь длиннее земных на несколько минут. Одни часы перевели сразу на местное время, чтобы было с чем сравнивать. Остальные единицы времени были уже известны от аборигенов. В году было триста шестьдесят пять дней, год делился на девять месяцев по сорок или сорок один день в каждом. Понятия недели здесь не было – месяц делился на четыре декады. Да и магнитные полюса здесь действительно были расположены иначе, стрелка компаса показывала на северо-запад. Как-то так…
Обед в целом прошел в теплой и приятной обстановке. Рассказывал в основном я. Шура отмалчивался. Ильдар держал Татьяну за руку и периодически кивал. Михалыч отвечал на вопросы, как заправский гид по местным достопримечательностям. Однако новости взбудоражили народ до крайности. Под конец Артем вскочил и с горящим взором заявил, что если его в следующий раз не возьмут с собой, он уйдет в самоволку! Примерно так же высказались Варя, Татьяна и Коля. Назревал бунт. Пришлось разруливать ситуацию и обещать выход всем по очереди. За очередь едва не подрались, дошло до жребия. Выпало Артему и Варе. Остальные – в следующий заход. Далеко на волю не рвался лишь один Василич, его больше интересовала местная рыбалка и охота. И то ладно.
