– Ладно, – хмыкнул мастер, – вот ваши заявки. Очень надеюсь, что мне не придется подтирать за вами сопли. Пожалуйста, приведите в порядок форму. Вы представители нашего Хозяйства. И постарайтесь быть вежливыми.

– А что сразу я, – завелся ушан, на которого строго смотрел мастер, наконец переведя недовольный взгляд с гнома на новую жертву. Кир расправил плечи и выдохнул.

– Просто напоминаю, что воровать запчасти нехорошо, – протянул мастер. – И предлагать несуществующие услуги тоже. Еще раз поймаю – сдам страже.

– Поймай вначале, – тихо буркнул себе под нос ушан. Кир его услышал, но мастер нет. Или сделал вид, что не услышал.

Планерка закончилась и Кир развернул свою заявку. И тихо застонал: так и знал, что ничего хорошего ему сегодня не светит. В напарниках на сегодня значился ушан.

– Пошли, – буркнул напарник и гному не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. Затевать публичные разборки при мастере – это значит точно проститься с премией, на которую у Кира были большие планы.

– Пошли, – согласился он.

– Ненавижу такие заявки, – продолжал бурчать ушан, шлепая себя по многочисленным карманам форменного комбинезона, его уши постоянно разворачивались и сворачивались, что выдавало крайнюю степень волнения. Кир даже засмотрелся на эти движения и едва не врезался в дверь, непонятно как оказавшуюся у него на пути. – Аккуратнее, – велел напарник. – Смотри куда прешь. Глаза у тебя что ли на заднице?! Странный ты тип вообще, вроде нормальный парень, но дурак.

Кир кивнул, вновь пытаясь разобрать пляшущие буквы. Ссориться не хотелось. Да он и сам чувствовал себя дураком, по крайней мере сегодня.

Они вышли на улицу, где вовсю светило яркое солнце, отчего ушан опять разнылся, что работать в такую погоду просто преступление, тем более подсовывать ему самые грязные и мерзкие задания. Кир комкал в кулаке заявку, пытаясь разобрать каракули мастера и адрес.

– Хотя бы близко, – отозвался ушан и припустил в сторону пафосной гостиницы, расположенной напротив гоблинского банка. Кир на мгновение задержался, пытаясь вновь вчитаться в задание и одновременно не отстать от напарника.

– Смотри куда прешь, – раздался недовольный голос и гном едва успел увернуться от холеного эльфа, спускающегося по ступенькам банка.

– Простите, – миролюбиво отозвался гном, но эльф раздраженно отпихнул его с дороги.

На мгновение плащ распахнулся, явив гному узкие эльфийские штаны в щегольскую полоску, у которых некрасиво топорщились оба кармана. Неужели, обладатель таких штанов не мог себе позволить сумку?! Но эльф фыркнул и, еще раз толкнув Кира, убрался, оставив после себя небольшое гадкое послевкусие, когда вроде бы и скандал нет смысла затевать, и в душе как будто кошки нагадили. Но высокородный почти сразу вылетел у него из головы:

– Ты идешь или рассчитываешь, что я сам сделаю всю грязную работу? – недовольно закричал ушан и гном припустил по ступенькам. Чем быстрее они все сделают, тем быстрее он избавится от напарника.

«Терпение, Кир, просто терпение», - тихонько повторял он про себя.

Задача стояла мерзкая, но в работе у Кира таких было много. В трубе зашумело. Они подставили тазик и встали держать. Давление было на верхних этажах гостиницы, а ловить пришлось ниже. Разогнавшись до скорости вагонетки, полтора килограмма дерьма, смоченного водой, долбанули в тазик. Тазик, разумеется, вырвало из рук. Содержимое таза от удара превратилось в пыль и, разлетевшись на молекулы, тонким слоем покрыло весь туалет, попутно залепив все открытые от удивления физиологические отверстия сантехников.

–… – сматерился ушан и Кир согласно хмыкнул в ответ, говорить он не пытался, и даже с закрытым ртом казалось, что рот полон дерьма. А вот ушан закрывать рот не собирался и продолжал рассказывать, как именно он ненавидит этот мир и что он сделает с теми, кто виноват во всех его бедах.

Через минуту дошло, что воды нет. Сами же перекрыли. Глаза резало.

Кир был полностью согласен с характеристикой ушана, которую он дал этому событию. Но стоять так смысла не было.

– Тут суп стоит в номере, – деловито заметил напарник, – я тебе сейчас полью на руки. А ты потом мне.

В сложенные ковшиком руки скользнула картофелина и Кир невольно хихикнул.

– Ненавижу, - бурчал ушан всю дорогу до подвала, где они перекрыли воду. – Дурацкая работа… дурак напарник, дурак начальник…

– Сам дурак, – тихо сказал Кир, но ушан услышал и, разумеется, полез в драку, в ходе которой они запачкали несколько лестничных пролетов.

Вызванный мастер был ужасно недоволен:

– Два куска идиота, – тихо и оттого страшно произнес мастер, когда напарников с помощью ведра грязной и горячей воды разняла смелая горничная. – У вас было ещё три заявки, но теперь вам придется вначале убрать здесь.

Кир с тоской оглядел место битвы: подрались они между вторым и третьим этажом, но в процессе скатились до второго. А ведро воды помогло спустить грязь до середины пролёта между вторым первым этажом. Резные перила были заляпаны грязными руками, а на белоснежных обоях помимо содержимого унитазов были и кровавые разводы.

Ко всему прочему, ушан оказался не дурак подраться и Кир с досадой пошевелил начавшей отекать челюстью. Кажется, пара зубов шаталось, но сейчас было еще не понятно. Ничего, он тоже неплохо его отделал. Будет знать, как лезть к честным работникам.

– Я тебя урою, – пообещал ушан. И добавил несколько оскорблений, за которые Кир даже в самой мирной обстановке обычно ломал челюсти. Но вновь ввязаться в драку не успел.

– Я сейчас вам обоим уши оторву, – пообещал мастер и это оказалось его главной ошибкой. Уши у ушанов были больной темой.

На сей раз ушан кинулся на соперника молча, без разогревающих оскорблений. Бил снизу на поражение, надеясь с одного двух ударов вывести противника из строя. Но, на свою беду, между мастером, который и оказался целью, и ушаном стоял гном. И первый удар пришелся Киру в плечо. Причем гном в последнюю секунду отшатнулся и удар пролетел по касательной. Машинально он сделал шаг назад и выставил кулак, на который мелкий напарник напоролся всем корпусом и отлетел к стене.

– Извините, – пробормотал Кир, неловко оглядывая новое пятно на обоях, теперь в форме ушана, - я не хотел мешать вам спускать пар. И тем более мешать нас ругать, то есть воспитывать, –