он, — но при свете дня ты еще более великолепна.

Ее глаза сияли.

— Ты знаешь, я думаю о тебе как о сторожевом псе Зета, а не как об одном из моих мальчиков, поэтому, когда ты говоришь что-то подобное, это кажется удивительным и невероятно эффектным, — она схватила его за плечи и приподнялась на цыпочки, чтобы подарить ему крепкий и сладкий поцелуй с языком. — Спасибо.

Всегда пожалуйста, блять. Анна стояла достаточно близко, чтобы он мог дотянуться до нее, расстегнуть застежку и стянуть лифчик. Она обладала высокой полной грудью — настоящим образцом самых горячих мужских фантазий, но была так маняще близко.

И, не выдержав, он обхватил ладонями ее грудь. По весу они были сходны с крупными апельсинами. Прикасаться к ним было равносильно получению удовлетворения от игры в теннис или секса. Ее грудь — определенно самая приятная вещь на свете.

Анна одобрительно хмыкнула, когда он провел большими пальцами по соскам. А когда слегка сжал и потянул за вершинки, он почувствовал, как она задрожала.

Бен хотел большего.

Но, включив все свое самообладание, Бен опустил руки, заставляя себя позволить ей сделать следующий шаг. Чтобы она вела его туда, куда пожелает ее сердце.

Брови Анны поползли вверх.

— Ты продолжаешь меня удивлять, — к его радости, она расстегнула ремень на его джинсах и начала стягивать их вниз.

Когда прохладный воздух из открытого окна коснулся его разгоряченного члена, он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Да, ты такой же великолепный, каким я тебя запомнила, — пробормотала она.

Явное удовлетворение от ее слов ощущалось почти так же фантастически, как и ее руки, обхватившие его член, а затем сменившие твердое поглаживание у основания до легкого, как перышко, прикосновения к головке.

Анна стянула его джинсы вниз, пока те не запутались у его лодыжек.

— Раздвинь ноги как можно шире.

Опустив руку на ее плечо для равновесия, Бен раздвинул ноги.

Одной рукой Анна обхватила его яйца, сжимая и дразня, в то время как другой играла его членом. Со сверхъестественным мастерством она возбудила его настолько, что Бен был чертовски близок к тому, чтобы кончить.

— Госпожа, — слова сорвались с его губ, несмотря на его стиснутые челюсти. — Я бы предпочел… — трахнуть Вас.

Ее взгляд пронзал его лучом раскаленного голубого света.

— Я бы тоже кое-что предпочла, если уж на то пошло. И сейчас твоя очередь раздевать, не так ли? — она сделала шаг назад. — На колени, пожалуйста.

Бен опустился на одно колено, потянувшись вперед, чтобы поцеловать ее обнаженный живот. Его не смущало то, что нужно было встать на колени, нисколько, если при этом он сможет ее раздеть. Черт, он мог бы стаскивать с нее одежду зубами, если бы ей того хотелось. Он бы ни хрена не возражал. Бен осторожно расстегнул ее джинсы.

Положив руку ему на плечо, она подняла ногу.

Ее кожа ощущалась под его пальцами отвлекающе гладкой, когда он стянул материал с ее икр и ступней. Его взгляд метнулся вверх. Рельефные икры, аппетитные бедра, которые вели к… Да он сейчас умрет. В последний раз, когда подбирался так близко, ему приходило в голову, что, возможно, она там чисто выбрита. Теперь он точно это знал.

Ее киска была абсолютно голая. Черт, это было сексуально.

Анна ахнула, и он понял, что его пальцы сжались вокруг ее лодыжек. Ему удалось ослабить хватку на секунду, но, вдохнув ее запах, Бен вновь потерял голову. Сначала он почувствовал аромат чего-то пряного, вроде корицы и гвоздики, затем нежный женский мускус.

И в этот момент она стукнула его по затылку, разрушив очарование момента. Больно.

Он отпустил ее, увидев следы своих пальцев на ее лодыжках.

— Бенджамин, ты же не вернулся с войны только что, и я сомневаюсь, что ты впервые видишь голую женщину.

Он прочистил горло.

— Но не такую женщину, как Вы, Мэм. — Несмотря на обширный и весьма разнообразный опыт, у него никогда не было такой женщины, как она. Он не двинулся с места и осмелился провести рукой вверх и вниз по ее ногам, желая только одного — зарыться лицом между ее бедер. — Мэм. Могу я…

Анна прищурилась.

— Нет, я так не думаю, — пальцем с изящным маникюром, на котором был изображен белый цветок на розовом фоне, она указала на кровать. — Ложись сюда. На спину, чтобы я могла попробовать тебя так, как мне хочется.

Бен задумался. Не подчиниться и схватить ее или сделать, как хочет она? Попробовать — подразумевает, что она будет к нему прикасаться. Он был более чем согласен. К тому же выполнять ее приказы доставляло ему самое странное удовлетворение. Возможно, он мог бы одолеть ее физически, но в плане силы духа она обладала волей, которая превосходила ту, что имел он. — Да, Мэм.

«Лучшее тело, что я когда-либо видела», — подумала Анна, когда Бен нырнул под балдахин и растянулся на ее огромной кровати. Потрясающее мускулистое загорелое тело поразительно контрастировало с ее женственным покрывалом в цветочек. У него были широкие и сильные плечи, невероятно мускулистая грудь, плоский живот. Толстый и длинный стоящий член, обрамленный светло-каштановыми завитками. На сильных ногах бугрились мышцы.

Анна неспешно подошла ближе. Его взгляд обжигал ее, как палящее солнце. Он заставлял ее чувствовать себя красивой, что всегда было приятно. Лучше, чем обычно, потому что она… уважала его и ценила его мнение.

Тряхнув головой, чтобы прогнать посторонние мысли, она склонилась над кроватью.

— И что у нас здесь? Какой интересный бугорок, — Анна схватила его член твердой рукой и сжала с такой силой, что Бен, задыхаясь, оторвал свою голову от подушки. Член стал ощутимо толще.

Его глаза горели золотом.

— У тебя глаза тигра, — они напомнили ей один из ее любимых браслетов. — Ты собираешься лежать здесь и терпеть все, что я с тобой делаю?

В ней пульсировали желание и доминирование, обостряя ее чувства. Она ощущала вкус его вожделения, осязала его потребность не только в сексе, но и в ее контроле. Вызов, брошенный попыткой подчиниться ей, только усилил его возбуждение.

— Я весь Ваш, Госпожа, — в его ответе звучала решимость, а предвкушение, исходившее от каждого слова, было похоже на ложку взбитых сливок в горячем шоколаде.

Бен уже испытал кое-что из того, что она могла бы сделать, и хотел большего.

Анна подумывала завязать ему глаза, но ей действительно нравилось, как его взгляд был сосредоточен на ней. Как он смотрит на ее тело, ее губы и глаза. Каждое покачивание ее грудей не ускользало от его внимания.

Ее соски