— Она прекрасна, Джессика. Отличная работа, Зет.

Она поняла, что Бен стоит, прислонившись к стене и скрестив руки на груди — обычная для него поза, — и его карие глаза внимательно изучали ее, вероятно, приходя к правильному выводу: Госпожа Анна обожает детей.

— Что ж, мне нужно домой, — с чувством потери она вернула ребенка Джессике, быстро обняла новоиспеченную маму и кивнула Зету.

Бен последовал за ней.

В гостиной их догнал Зет.

— У нас есть две гостевые комнаты для вас обоих. Почему бы вам не остаться и не поспать немного?

— Это очень любезно с твоей стороны, но мне лучше спится в своей постели, — вежливо отказалась она.

— Понятно, — Зет положил теплую руку ей на плечо. — Мы с Джессикой очень благодарны вам за помощь прошлой ночью.

— Вообще-то, это я должна благодарить тебя за то, что ты позволил мне стать частью чуда. София — просто прелесть.

— Так и есть, не правда ли? — быстрая улыбка Зета исчезла. — Пожалуйста, будьте осторожны по пути домой. Наши проселочные дороги могут быть опасны после бури, — он замешкался и посмотрел на Бена.

Анна взяла свою сумку.

— Мы будем осторожны. Тебе лучше попытаться поспать, Зет. Потому что сна тебе теперь будет часто не хватать.

Улыбка смягчила его суровое лицо.

Анна добавила: — И позвони мне, когда появится желание отдохнуть. Я отлично управляюсь с младенцами.

Глава 4

Бен подъехал на своем внедорожнике к дому Анны и, припарковавшись, вышел из машины. Засунув руки в карманы, он оглядел местность. Бен никогда не видел ее дом при дневном свете. Охрененное место.

Двухэтажный дом имел темно-зеленый фасад с белой отделкой и располагался на возвышенности — чуть выше, чем навес для автомобилей — неплохое решение, учитывая, насколько близко находилась линия воды. Бену была видна ведущая к воде веранда, высотой примерно на уровне его плеч. Выход на нее вел из хозяйской спальни? Главной изюминкой в домах на побережье определенно был вид на океан.

Заметив его, Анна наблюдала, как он поднимается по ступенькам, и от ее сердитого выражения Бену захотелось надеть на пах защиту. Сейчас ему достанется.

— Вариант А. Ты преследуешь меня, — резко сказала она. — Вариант Б. Мамочка Зет поручил тебе проследить за мной до дома.

Он ухмыльнулся. Эту женщину не проведешь.

— Б. Хотя я не возражал бы и против А, но тогда ты бы изрешетила меня из пистолета.

Услышав его ответ, она почти осязаемо вскипела. Черт возьми, в гневе Анна великолепна.

— О, честно, Бен. Это просто…

— Он знает, что ты можешь постоять за себя в драке. Но ты не сможешь убрать с дороги поваленную штормом пальму, и я сомневаюсь, что ты возишь бензопилу в багажнике.

— Бензопила? Серьезно? — она взглянула на его джип «Гранд Чероки».

— Мне часто приходится бывать в глухой местности. Пригождается.

— Ну, — она уже… почти не рычала, — хорошо. Тогда спасибо тебе. Для человека, который почти не спал всю ночью, путь, должно быть, был долгим.

— Обращайся, Анна, — он медленно улыбнулся, вспомнив любимую цитату Паттона: «Дерзость, дерзость, всегда дерзость». Что ж, хорошо. — Я бы не отказался от чашечки кофе, если это не доставит тебе слишком много хлопот.

Учитывая, что путь к ее дому лежал мимо множества магазинов и кафе, она знала, что он без труда мог купить кофе на обратном пути. Бен просил о чем-то другом, и, как настоящая женщина, она понимала это.

Анна скрестила руки на груди и посмотрела на него, как на кусок мяса.

Было непросто выдержать ее взгляд, но Бен не отступил.

А потом она улыбнулась.

— Ты самый напористый сабмиссив из всех, кого я когда-либо встречала. Почему мне это нравится? — она жестом пригласила его войти в дом. — Заходи.

Сабмиссив. Это слово применительно к нему заставило его задуматься, но буквально на секунду. А затем он последовал за ней.

Зайдя внутрь, он мельком увидел залитую солнечным светом гостиную с несколькими окнами. Анна остановилась в фойе, сняла обувь и начала босиком подниматься по лестнице.

Сделав то же самое, Бен последовал за ней. Поднявшись на три ступеньки, он остановился, чтобы поправить одежду. Джинсы чертовски давили на член. Разве не здорово, что ему не нужно беспокоиться о том, как она отреагирует на мужской стояк? Он никогда не встречал столь прямолинейную женщину в вопросах, касательно секса.

— Ты слишком много думаешь, Бенджамин, — па полпути Анна сняла с себя рубашку и сбросила ее вниз.

Бен поймал рубашку прежде, чем та упала ему на голову — едва успел. Его взгляд был прикован к ее обнаженной спине. Узкой талии и широким бедрам, облаченным в джинсы. К гладкой золотистой коже.

Он перешагнул через три ступеньки и последовал за ней в спальню.

— Мэм, я был бы рад услужить и помочь Вам, — раздеться догола, — с раздеванием.

— Ну, разве ты не великодушный парень? — на ее правой щеке показалась ямочка, всегда появлявшаяся первой при намеке на улыбку.

Он намеревался увидеть обе ямочки на щеках до того, как закончится этот час.

— Да, Мэм. Я такой, — он подошел ближе и провел ладонями вверх и вниз по ее рукам, чувствуя твердые мышцы под мягкой кожей.

Легкий наклон ее головы подсказал ему остановиться и не торопить события. Она подняла на него ясные серо-голубые глаза, похожие на залитое солнцем горное озеро.

— Я думаю, мы будем раздеваться по очереди, чтобы не один из нас не был лишен удовольствия, — и она принялась стаскивать с него футболку.

— М-м-м, — в ее хриплом голосе звучало одобрение, когда она провела руками по его груди, взъерошив волосы, прежде чем проследить узкую линию вниз по его животу туда, где та исчезала под джинсами.

И, черт возьми, возбуждение от ее прикосновения пронеслось волной по телу, прямиком к паху. Член стоял по стойке смирно, пытаясь вырваться наружу. Футболка, может, и была снята, но от Бена исходил такой жар, что, вероятно, он с легкостью мог опалить ее нежную кожу.

Она спустила бретельку лифчика с плеча и улыбнулась ему. И это было разрешением.

Сегодня вселенная благоволила ему.

Одним пальцем он стянул с нее вторую бретельку, и его пульс участился, когда ее лифчик опустился достаточно низко, чтобы он мог увидеть край ее розово-коричневых сосков. Если он не разденет ее в ближайшие пару минут, его глаза просто лопнут от перенапряжения.

— Видя тебя В «Царстве Теней», я думал, ты прекрасна, — наконец, смог выдавить