которого вселился Волдеморт: «Гарри готов был завопить от ужаса, но не смог выдавить из себя ни звука. Там, где должен был находиться затылок Квирелла, было лицо, самое страшное лицо, которое Гарри когда-либо видел. Оно было мертвенно-белым, вместо ноздрей были узкие щели, как у змеи, но страшнее всего были глаза – ярко-красные и свирепые».

Периодически описывается жутковатая сцена убийства родителей Гарри, которую он вновь и вновь переживает:

«Грудь у Гарри словно охватило ледяным обручем. И он снова услышал… Кто-то кричит… Голос женщины…

– Только не Гарри, пожалуйста, не надо!

– Отойди прочь, глупая девчонка… Прочь…

– Пожалуйста, только не Гарри… Убейте лучше меня, меня…

<…>

– Пожалуйста, только не Гарри, пожалейте…

Плач женщины… Чей-то пронзительный хохот».

Описываются в сказке и страшные дементоры – стражи тюрьмы Азкабан. Тем, кто с ними соприкасается, кажется, что они явились с того света. В Гарри они вселяют беспредельное отчаяние, ему кажется, «как будто никакой радости никогда больше не будет».

«Глаза Гарри метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из-под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и в струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника.

<…> То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще все вокруг.

Присутствующих обдало стужей. У Гарри перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце.

Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Погрузился в холод. В уши хлынул поток воды. Его потащило вниз, вой усиливался».

Описывается и сцена «возрождения» Темного Лорда, где отрезают руку Питеру Питтегрю, убивают товарища Гарри, а у него самого берут кровь.

При этом в последних книгах подобные сцены перестают ужасать, даже смерть героев не производит уже особого впечатления, сказки все более становятся похожими на боевики, в которых смерть не выглядит пугающей, а интерес читателей сосредоточивается на процессе поединка.

В книгах «Гарри Поттер и тайная комната», «Гарри Поттер и кубок огня», «Гарри Поттер и Орден Феникса» постепенно, с каждой страницей, нагнетается ощущение ужаса. В первой из этих сказок жуткий василиск взглядом парализует нескольких учеников Хогвартса, со страниц пустого дневника Том Ридл (он же Волдеморт) будет беседовать с девочкой Джинни. Потом он живым сойдет с его страниц. Это напоминает сцены романов Стивена Кинга или сериала «Твин Пике». Присутствие подобных эпизодов во всех без исключения книгах Роулинг, то, что в них показана реальность магии, ее сила, делает эти произведения совсем не безобидными, как их часто пытаются представить.

Особенно это касается сказки «Гарри Поттер и кубок огня». Здесь есть сцены, где демонстрируется действенность страшных заклятий (боли, подчинения и смерти). Несмотря на то, что такие сцены производят отталкивающее впечатление, что писательница подчеркивает сугубо отрицательную оценку подобной магии, это не меняет сути дела.

Слишком ярко, впечатляюще показана мощь и эффективность заклятий. Это делает произведения Роулинг опасными для юных читателей, ведь независимо от желания автора сила зла выглядит завораживающе. Да и сама идея противопоставления черной и белой магии, на которой держится книга, выглядит чрезвычайно сомнительной. Ведь магия и есть магия, как бы красиво она порой ни называлась и как бы привлекательно ни выглядела.

А. Линдгрен

Шведскую писательницу Астрид Линдгрен (1907–2002) называют самой значительной сказочницей XX века. А. Линдгрен изменила сам жанр литературной сказки, она перенесла сказочный мир с его волшебством в современность.

В ее произведениях действуют самые обыкновенные дети со всеми их проблемами и недостатками. Вместо тридесятого царства, тридевятого государства А. Линдгрен раскрывает перед нами повседневный мир, мир, к которому мы привыкли, как сказку – и мы удивляемся и открываем его для себя как будто заново.

Сказка «Ронья, дочь разбойника» напоминает историю Ромео и Джульетты. Но Ронья и Бирк – не просто дети враждующих разбойничьих семей, полюбившие друг друга. Их любовь в сказке побеждает вражду.

Разбойники двух враждующих кланов делят мир на свое и чужое, не понимая, что все вокруг не им одним принадлежит. Поэтому Ронья требует от Бирка: «Хочу, чтобы ты оставил в покое моих лисят и убрался из моего леса!» Но, со временем, полюбив его, она поймет, что «весна для всех». Позже, когда Бирк и Ронья поссорятся, Бирк не сможет как обычно «просто так сидеть и радоваться и купаться в весне». Весенний вечер был прекрасен, как чудо Господне, но Бирк этого не замечал. Он не чувствовал весеннего аромата, не слышал пения птиц, не видел цветов и трав. Он чувствовал лишь боль обиды в груди. Чувство злости, обиды, вражды несовместимо с красотой мира, который окружает людей. Чтобы быть счастливым и радоваться весне, нужно жить не для себя, а для других. Так, в сказке главные герои поочередно спасают друг другу жизнь. А Ронья, чтобы выручить Бирка, даже добровольно отдается в руки врагов. Именно в этот момент любовь торжествует победу. После этого мы читаем, что «Ронья и Бирк смотрели друг другу в глаза, словно они были одни в Волчьем ущелье и вообще во всем мире». Героям уже не нужно слов, они с этого момента становятся как будто одним целым.

Но это удивительное ощущение куплено дорогой ценой. Ведь Ронья, прежде чем спасти Бирка, совершает страшный выбор – между ним и своим отцом Матиасом. Выбрав Бирка, она идет против воли отца и расплачивается за это. Отречение Матиаса от дочери, наверно, самый драматичный момент в сказке. Как же он совершил такой жестокий поступок? Ведь он любил Ронью. «Да, мальчишка, в этих вот маленьких ручонках ты держишь уже мое разбойничье сердце Не знаю, как это случилось, но так оно и есть», – говорил он. Ронья, одна в целом свете, пробудила в отце нежные, сокровенные чувства, о которых он сам даже не подозревал. Но вместе с тем, по всей видимости, Матиас почти боготворил свою дочь и хотел, чтобы она принадлежала только ему. Когда же Ронья предпочитает ему другого человека, да к тому же еще и сына злейшего врага, он воспринимает это как предательство и говорит, что у него нет дочери. Ведь Матиасу не знакомы библейские слова: «Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей…» Как пишет замечательный христианский педагог С.С. Куломзина: «Родители не должны считать свою любовь неким подарком ребенку, который, в свою очередь, должен быть благодарен им, как за благодеяние. <…> Любовь матери к ребенку наполняет ее жизнь, обогащает ее. Это любовь к чему-то большему, чем она