– Вопросы не повторять. Нет, - сама себя обрываю. Стараюсь придумать, как поступить лучше. – А можно нечестные правила? Раз уж жизнь такая.

– Какие же?

– Вам вопросы повторять нельзя, а мне – можно. Вы же… Крупнее, алкоголь вас не возьмет так, как меня. Это будет справедливо.

Сжимаю пальцами тонкую ножку бокала, наблюдаю, как вино переливается на свету. Стекает по стенкам, дурманит сладким ароматом. Отвлекаюсь, чтобы нервно не ждать ответа мужчин.

Сама не понимаю, зачем вообще соглашаюсь. Нужно спрятаться в одной из комнат, не выходить. Сделать вид, что меня здесь нет. Сбежала, ушла, растворилась в ночи.

А в место этого принимаю чужие правила, в душе всё сворачивается. Жжет ожиданием, нагревается.

– Хорошо, без проблем, - Клаус отвечает спустя несколько минут. – Первый ход за дамами. И что ты хочешь узнать?

– Ну… - пожимаю плечами, отодвигаясь к креслу. Нахожу в нем опору, рассматриваю узоры на ковре. Неловкость сковывает, никаких идей. – Какие у вас настоящие имена?

– Это слишком банально.

Мужчины, не сговариваясь, делают глоток вина. Даже не раздумывают ни секунды! Расстроенно принимаю этот ответ. Хотя мне хочется узнать о них больше, пробраться глубже. Понять, кто они такие.

– Наш черед. Расскажи нам, красивая, тебе понравились наши касания в машине?

Даже не пытаюсь придумать ложь. Подношу бокал к губам, делаю несколько глотков. Наверное, нужно было ограничиться одним… Но так сложно, во рту пересыхает.

В машине было сложно. Неправильно. То, что нужно забыть и никогда не вспоминать. И унизительно было! Из-за того, что мужчины себе позволили. И из-за того, как я реагировала на их наглые касания.

Вино оказывается терпким, но сладким. Вкус расцветает на языке, бьет теплотой по горлу. Отставляю бокал в сторону, на секунду прикрывая глаза. Слишком крепкое.

– Всё хорошо, красивая? – голос Ника звучит немного растерянно, издалека. – Не привыкла пить?

– Вроде моя очередь, - натянуто улыбаюсь, встряхиваю головой. Настолько быстро никто не пьянеет, просто берет усталость. – Вы знаете моих братьев. И…

– И? – Клаус усмехается, чуть подается вперед, рассматривая меня. – Что ты хочешь о них узнать?

– То, что говорят, правда? Жестокие, бессердечные, монстры? Нет, не так. Они будут такими со мной?

Не люблю насилие, не понимаю его. И точно не выдержу, если кто-то решится на подобное. Всё ещё не могу осознать, что меня собираются продать замуж! Это как-то…

Дико.

В голове не укладывается.

Крупные мурашки ползут по коже, холодок спускается по спине. Меня начинает морозить от мысли, что это действительно случится. И мне придется стать чьей-то женой против воли.

Ник сказал, что мне нужно ловить шанс, искать его. Но… Кто поможет против Устиновых? У меня нет влиятельных знакомых. А те, кото немного мелькал, все верны отчиму.

– Тебя никто не будет бить, красивая, - Клаус обещает твердо, сжимает челюсть. Словно эта идея ему также не нравится. – Никто не посмеет, ясно?

– Можно не бить, но всё равно проявлять жестокость. Словами.

– Твои братья, Карин, как и многие люди – бывают несдержанными. И говорят не то, что думают. Или не подумав. Но никто не планирует издеваться над тобой.

– Ясно. Спасибо.

Киваю, потому что… Они ведь могли снова выпить. Мужчины вообще всё время могут пить, а я никуда не денусь. Спиться не хочется, терять контроль тоже.

Хоть какие-то отголоски контроля, которые ещё остались во мне.

Но тогда я совершенно не понимаю этой затеи! Какой смысл моего «перевоспитания», если ничего не будет? Просто побыть со сводными братьями и послушать их нотации? Но это не сработает! Нет ни одной речи в мире, чтобы после неё согласится на брак!

– Вернемся к вопросу про выпивку, - Ник подмигивает, играет с бокалом. – Часто выбираешь с подругами, буянишь? До того, как стала Устиновой.

– Я не Устинова! Но… Не особо, только пару раз. Может, и нужно было чаще. Ходить каждый день в клуб и…

– Не хватает развлечений?

– Да нет, но…

Взмахиваю рукой, не желая продолжать. На самом деле… Глупая мысль, но если бы я постоянно тусила где-то с подругами, то всё могло быть иначе. Встретилась бы с парнем, познакомилась. Или отключила мозги и потеряла невинность сразу, не запоминая имени.

И тогда всего этого не было бы. Стала бы неинтересной для отчима, никаких претензий. Это глупо и неправильно, но было бы намного проще!

– Почему вы так ведете себя со мной? – бормочу, не поднимая взгляда. Как-то всё серьезно заворачивается. – Позволяете себе угрожать или распускать руки. Не в плане бьете, - спешу объяснить, каждое слово дается с трудом. – Но лапаете.

– Потому что ты красивая, красивая, - Ник подмигивает, от чего сердце делает кульбит. Особенно, когда мужчина двигается ко мне. – И манящая. И не касаться тебя – преступление.

– Но…

– Если тебе будет спокойней, потом нажалуешься на нас, - нашептывает на ухо, наши плечи соприкасаются. И по телу спускается разряд тока. – Никто не поверит, но тебе станет спокойней.

– Не станет. Обидно, когда тебе не верит.

– Ну, - Клаус тянет задумчиво, его глаза смотрят на меня, прямо в душу. Откровенный взгляд. Ясный. Задерживаю дыхание, когда мужчина поднимается. Возвышается. Крупный, со вздутыми мышцами, подкачанным телом. И делает шаг ко мне, опускаясь рядом. – Можешь пожаловаться нам.

– На вас же?

– На кого хочешь. Обещаю, красивая, мы тебе поверим. А пока – продолжим игру.

Вопросы продолжаются, а я никак не могу прийти в себя. Близость мужчин будоражит. Кожа горит из-за их касаний и огня. Слишком жарко становится, душно.

Мну край платья, стараясь сесть удобнее. Нужно переодеться, наконец. Они в джинсах, а я тут в вечернем наряде. Но двигаться не хочется. Расслабляюсь, тело наполняется тяжестью.

Просто так сидеть, чуть сползти вниз, откинув голову на кресло. И не двигаться. Хорошо, да. Идеально кажется. И то, что ни Клаус, ни Ник не лезут – тоже нравится.

Сидят рядом, зажимают меня между собой. Но при этом больше не переступают черту. И вопросы у них приличные, с небольшой издевкой. Если прикрыть глаза, можно представить, что я просто куда-то выбралась. Завела разговор с парнями в университете или кто-то подсел в кафе.

– Повысим градус, - Клаус говорит резко, ровно. Словно ничего такого. Мне кажется, что даже шутки у него будут именно с таким тоном. Серьезным, с едва скользящим раздражением. У него красивый голос. А я чуточку пьяна, раз думаю так. – Другие вопросы.

– Какие?

– Что у тебя было с другими? Поцелуи, касания? Как далеко ты позволяла зайти своим пацанам?