волосах. Профессор продолжал щёлкать переключателями, сосредоточенно нахмурив брови.

Эхо забралась в кресло второго пилота и оглянулась на Горация, который выполз из шкафа с выражением крайнего ужаса на лице.

– Они… они в нас стреляют! – захныкал он.

– Скорее всего, это предупредительный выстрел, – сказал профессор, потирая нос и пристально глядя на кнопки управления. – Не стоит паниковать.

– Да, – с притворной уверенностью ответила Эхо. – Я уверена, что они не пытались подбить нас на самом деле, Гораций. Послушай, сядь сюда. – Она подвинулась влево и освободила место для него.

Гораций втиснулся на сиденье рядом с ней и безучастно уставился в окно.

Эхо искоса взглянула на него и увидела такое несчастное лицо, что внутри неё всё сжалось от чувства вины. Принц этого не хотел. Он даже не знал её планах. И хотя Эхо сказала ему о том, что стражники Локфорта не пытались сбить маленький корабль на самом деле, она была почти уверена, что король Альфонс целился прямо в них. Эхо обернулась, чтобы взглянуть на горизонт, пытаясь найти за пеленой тумана очертания внешнего мира, но впереди была лишь бесконечная серая пустота, а голая каменистая Пустошь простиралась настолько далеко, насколько хватало глаз.

* * *

– Мы уже в безопасности? – спросила Эхо, когда грохот пушки затих вдали.

Профессор кивнул.

– Да, мы должны быть уже вне досягаемости пушек. – Он провёл руками по волосам. – Боже, всё же мы в трудном положении. Вряд ли я смогу вернуть вас домой. По крайней мере, прямо сейчас. Слухи о недружелюбии локфортианцев и правда были верны! – Профессор кашлянул. – Не считая вас двоих, конечно.

– Давайте доберёмся до Порт Турбийона, – сказала Эхо. – Чтобы… починить ваш дирижабль. Было бы рискованно пытаться тайком вернуться в Локфорт с прорехой на воздушном шаре, не так ли?

Профессор задумчиво кивнул.

– Ну да…

– А мы могли бы побыть с вами. Всего пару дней, пока король не остынет.

Профессор открыл и закрыл рот, затем уставился на них, как на диковинные экспонаты в банке.

– Правда, я не знаю, как заботиться о детях.

– Мы сами о себе позаботимся, – сказала Эхо. – С нами вообще не будет проблем. Правда, Гораций?

Гораций, чьё лицо всё ещё было зеленоватого оттенка, мрачно пожал плечами.

– Полагаю, другого выхода нет, – сказал профессор, который, похоже, был слегка ошеломлён таким поворотом событий. Он взглянул на бледное лицо Горация и вдруг хлопнул в ладоши. – Не знаю, как у вас, но у меня пересохло в горле. Кто-нибудь хочет чашечку сладкого чая?

Профессор вскочил и потянул ближайший рычаг. Из стены аккуратно выехал маленький медный столик. Даггервинг нашёл чайник, катающийся по полу, и наполнил его водой из бака, стоявшего за лестницей.

– А теперь помогите мне немного. Безопасность превыше всего и всё такое. – Он шагнул к иллюминатору на корме дирижабля, открыл его и начал выбираться наружу.

– Что вы делаете? – взвизгнул Гораций, перекрывая гул двигателя.

Профессор усмехнулся и крикнул через плечо:

– Двигатель – самая горячая часть корабля. Идеальна, чтобы вскипятить чайник. Подержите меня за ботинки, ладно?

Гораций и Эхо переглянулись, затем схватили каждый по ботинку, крепко держа их, пока профессор Даггервинг свешивался из иллюминатора, устраивая чайник на выхлопной трубе двигателя.

Минуту спустя Эхо и Гораций втащили профессора и дымящийся чайник обратно в «Колибри», где профессор разлил по чашкам крепкий напиток из заварочного чайничка.

– Боюсь, у меня кончился пирог, – сказал он, роясь в шкафчиках. – Немного проголодался в дороге, сами понимаете. Однако у меня есть вот это. – Он помахал большой банкой. – Кто-нибудь хочет консервированные взрыв-орешки?

– Консервированные что? – с ужасом переспросил Гораций.

– У меня закончилась солёная лилейная печень, – сказал профессор. – Есть маринованные сладкие коренья, но обычно я приберегаю их на крайний случай. У них довольно, эм, специфический вкус.

– У вас есть что-нибудь не из консервов? – спросила Эхо.

– Боюсь, что нет. – Профессор обыскал полки. – Так или иначе, солёные огурчики – лучшие друзья авантюриста.

– Что, правда? – спросил Гораций, наморщив нос.

Профессор откинул голову назад и запел:

  Нет в мире лучше друга, чем солёный огурец,  Без них авантюристам бы давно пришёл конец.  Клади их в банки перед тем, как отправляться в путь,  Добавь воды и соли, и уксуса чуть-чуть!

Эхо потрясённо разинула рот из-за этого внезапного музыкального порыва, чуть не расплескав горячий чай из чашки, которую держала в руке. Затем девочка расцвела в улыбке. Профессор Даггервинг был не похож на всех в Локфорте, это точно.

– Ладно, – сказала она. – Пожалуй, я попробую взрыв-орешки.

Она нерешительно откусила кусочек маленького скользкого орешка. На вкус тот был похож на сушёного слизняка, вымоченного в уксусе. Но Эхо была слишком голодна после вечерних приключений, поэтому проглотила ещё несколько горстей, запив их остатками чая.

Гилберт отхлебнул немного чая из её чайного блюдца и откусил кусочек от ореха. Затем позеленел и задрожал так, что сразу стало ясно – он не поклонник подобных угощений. Гораций даже не стал пробовать.

– Как они? – спросил профессор.

– Эм… уксусные, – сказала Эхо. – Очень уксусные.

– Уксус – это одно из чудес природы, – произнёс профессор. – Натуральное средство от сорняков. Я часто им пользуюсь, чтобы укрощать сорняки в ящиках на окне, когда у меня остаётся маринад. Это изумительный продукт.

– Вы живете в Порт Турбийоне? – спросила Эхо, пытаясь представить, в каком доме стоят профессорские оконные ящики.

– Так и есть. Хотя я провожу много времени в небе, путешествуя и делая заметки. Гильдия путешественников очень удивится, когда я расскажу ей про Локфорт! Я уверен, что я первый чужак, вступивший в этот город со времён Великой войны.

– Но почему?

– После Великой войны было решено, что Локфорт станет бесполётной зоной. Конечно, всё это было больше ста лет назад. – Профессор развернул карту и указал на слова «опасные земли», написанные красными чернилами. – Он считается опасной территорией. Хотя, похоже, с ваших карт внешний мир был полностью стёрт.

– Это потому, что там ничего нет, – сказал Гораций, скрестив руки на груди. – Локфорт победил всех врагов во время Великой войны. Снаружи не осталось ничего, кроме Пустоши. Вот что случилось на самом деле.

– Я знаю, что нам так говорили, – сказала Эхо, вспоминая урок с мисс Бриттл, – но я думаю, что люди ошибаются.

Гораций покачал головой:

– Я не верю. Такого просто не может быть.

– Ладно, ладно, давайте не будем спорить, – сказал профессор. – Гораций скоро сам всё увидит. Мы все устали, – добавил он, когда Эхо едва подавила зевок. – Будет лучше немного вздремнуть.

– Вздремнуть? – переспросила Эхо, оглядывая кабину. – Но где?

Профессор дважды резко дёрнул цепь над головой, и из люков в потолке выскочили два гамака, повиснув рядом с тем, который уже был там. Эхо забралась в один из гамаков, а Гораций неохотно лёг в соседний.

– Я всё равно не смогу уснуть, – сказал он, натягивая на себя одеяло. Принц откинулся в гамаке, но затем резко сел, чуть не свалившись на пол.

– Подождите, а кто будет за штурвалом?

– Автопилот, – сказал профессор Даггервинг,