Этот случай, и особенно благодарность майора за устранение чрезвычайной ситуации положили начало крепкой мужской дружбе.

К слову сказать, Глеб так и не смог встретиться с аппетитной блондинкой. Как только вспоминал обстоятельства знакомства, что-то стопорилось у него внутри.

— Ну, рассказывай, что там у тебя приключилось! — сказал Сан Саныч и аккуратно взял с блюда бутерброд с красной рыбкой, стараясь не раздавить его толстыми, как бананы, пальцами.

— Саныч, может, ты вспомнишь… Лет десять назад по твоему району должна была проходить ориентировка на Александру Занозову.

— Что, зазноба твоя, что ли? — хохотнул подполковник.

— Как раз наоборот, зазноба не моя, а моя зазноба ее разыскивает.

— Что?! Зачем твоей зазнобе эта заноза? — подполковник явно издевался над Глебом.

— Занозова, — поправил майор. — Это мошенница, которая замешана в каких-то темных делах…

— Подожди, подожди… Это не та ли оторва, которая воровала вагонами? Или нет, фурами, кажется! Вот же увертливая, всем отделом ее ловили, выслеживали, в засадах сидели. Так и не поймали, как сквозь землю провалилась. Как змея улизнула! Да, помню такую, там что-то было про БАДы, фирма-то здоровьем занималась. Своим! А для своего здоровья нужны денежки. Давай поднимем за здоровье, — и Сан Саныч налил в рюмки водку.

Мужчины смачно крякнули, как два селезня, и закусили грибочками.

— Так ты вздумал снова ее ловить?

— Понимаешь, Саныч, тут выяснилось, что вместе с ней, этой Занозовой, орудовал еще один тип, и, если покопать в этом направлении, можно закрыть обоих. А тебе за это могут и звездочку добавить. Ох, и замочим тогда! А, Саныч?

У приятеля глаза заблестели еще больше, он пару секунд подумал и, как будто решившись, махнул рукой.

— Ну-ка, давай, выкладывай, что там за тип? — и Саныч опрокинул еще одну рюмку.

Надо сказать, что Глеб отличался необыкновенной красноречивостью. Если мало кто из его окружения мог связать в удобоваримое предложение какое-то количество слов, то он сам был краснобай еще тот. Вероника называла его «птица-говорун».

В этот раз он понял, что нужно как можно скорее все рассказать, пока подполковник еще мог слушать. И Саныч, отвечая на его вопросы, загорелся воспоминаниями. Ведь Занозовой занимался его непосредственный начальник Червяков, который уже уходил на пенсию. Поиски мошенницы были его «последней песней», так сказать, но вот не спелось…

Что тогда помешало раскрыть воровские аферы, Саныч знать не мог, но точно помнил, что Червяков еще ездил на место гибели компании «Добавь здоровья!», потом на место «крушения» второй фирмы, из которой удачно испарились биологические добавки.

— Понимаешь, какая штука… Мы всегда подбирались к ней очень близко, но она каждый раз ускользала! Я точно помню, где мы потеряли ее след! Это было где-то здесь, — и он оглянулся, а Рубен в своем укрытии за стойкой бара съежился.

Подполковник гремел утробным басом, заглушая блеяние в динамике попсовой певицы, а немногочисленные посетители «Рыбы» уже с опаской косились на угловой столик.

— Где — здесь? Саныч? Что ты кричишь? — Глеб почувствовал внутри холодок, который накатывал, когда разгадка была рядом, и ему было необходимо только что-то немножко додумать и вспомнить…

— Мы потом вышли на каких-то строителей санатория, в котором она вроде бы работала, стали узнавать, среди сотрудников ее не нашли. Ааа… потом еще рыбалочку устроили на берегу Минского моря, пару ребят с нами было… Оох, и порыбачили! И они говорили, что помогут… — у Саныча уже явно было не то состояние, при котором можно было что-то вспомнить.

— Так помогли? Нашли?

— Неее, сказали, что не было такой… Один чудак, который там тоже работал… — говорил засыпающий Саныч, когда охранники Рубена вытаскивали его из-за столика под рогами и усаживали в машину. А сделать это было непросто! Велик и неуклюж был подполковник.

В машине Глеб сквозь мутную дрему вспоминал рассказ Вероники и сопоставлял с тем, что говорил Сан Саныч. Время и место совпадали, но вот люди! Кто были те люди, которые якобы хотели помочь, но не помогли? Где их искать через столько лет? И Глеб решил попробовать найти Червякова, который руководил операцией и ушел на пенсию, не допев «последней песни».

На следующий день, придя на работу с литром минеральной воды и шипучим аспирином, Глеб снова позвонил подполковнику. Спросил для начала о самочувствии.

— Бу-бу-бу… Вчера было больно хорошо… А сегодня просто больно.

Продолжать вчерашний разговор было пока бесполезно, но Глеб все же спросил:

— Сан Саныч, попробуй вспомнить, кто там с вами был на рыбалке, а?

— Червяков был и два пацана из санатория. Сотовый Верблюда пришлю эсэмэской. Все, Глебушка, отстань, и так плохо…

Глеб сразу же набрал номер милицейского пенсионера и договорился о встрече, суть дела решив изложить не по телефону — знал он все эти прослушки и прочее. Хотя навряд ли кому-то был нужен Червяков, давно отошедший от дел и проводящий свой заслуженный отдых на даче.

Червяков и Алиса

Вот же родители удружили будущему светилу сыска, дав ему столь звучное имя при такой приземленной фамилии! В детском саду мальчика дразнили, конечно, червяком, в академии милиции — книжным червем, а в следственном отделе — червивым сыскарем. Получалось, что человек с рождения мучился, потому что он все-таки Червяков, хоть и Аристарх.

Встретила Глеба моложавая, но печальная и хмурая, почти бесцветная женщина — жена полковника в отставке Аристарха Червякова. У нее была крупная грудь и тонкие щиколотки, выглядывающие из-под длинной поношенной юбки. Косынка повязана банданой, на лоб выбивался завиток соломенного цвета.

«Ох-хо-хо, — подумал Глеб, — кто ж их поймет, этих женщин? Фигура-то очень даже ничего, а сама — как фрукт лежалый. Но если приодеть, макияж навести, отмыть, причесать, а?.. Может, Червяков из ревности прячет от нее косметику и не разрешает красиво одеваться?»

Вокруг добротного мещанского дома с черепичной крышей росли яблони и груши, кусты смородины, сзади виднелись грядки. Все досмотрено и полито, все — как у пенсионеров, только намного богаче и просторнее.

На широкой веранде попыхивал трубкой сам Аристарх.

— Алиса, принеси-ка нам чайку, — сказал бывший сыщик