я искал. Последний час, а может, и больше, я лежал здесь со своей девушкой в объятиях и исследовал каждый дюйм ее тела, умирая от желания, чтобы она проснулась, потому что я уже чертовски по ней скучаю.

Я вздыхаю и опускаю свою руку к ее руке, наблюдая за ее лицом, пока подношу ее ко рту и целую свое имя, вытатуированное на внутренней стороне ее запястья. Она, наконец, шевелится после того, что кажется годами, и я усмехаюсь, когда она приоткрывает один глаз, чтобы посмотреть на меня.

— Черт возьми, — хрипит она, прочищая горло, когда пытается поднять голову, медленно поворачивая ее, чтобы оглядеть наше окружение. — Я не скучаю по этой части, будучи с тобой. Я забыла, как это больно — просыпаться в незнакомых местах с больной спиной.

— Я это исправлю, — нетерпеливо говорю я, садясь, чтобы помассировать ее, возвращая жизнь в ее воспаленные мышцы. — Я все исправлю, Ви. Я собираюсь сделать все это лучше. Вот увидишь.

Вместо ответа она ложится на живот и кладет щеку на сложенные руки, просто наслаждаясь вниманием, которое я ей уделяю.

— Ты все еще любишь меня, когда протрезвела?

Она снова открывает один глаз и морщит лицо, колеблясь, как будто ей нужно подумать об этом. — Я не думаю, что я еще трезва, — наконец говорит она. — Спроси меня позже.

— Я спрашиваю сейчас.

Она вздыхает и приподнимается на локтях, встречаясь со мной взглядом через плечо. — Я действительно люблю тебя. Но я не знаю, смогу ли я… — Она замолкает, изучая мою реакцию. — Что, если мы будем вместе только в Ночь Джокера? Я могу встречаться с тобой прямо здесь каждый год и— Затем она вообще замолкает, хмурясь от пристального взгляда на моем лице. — Что?

— Ты шутишь, да?

Она ухмыляется, как злобный маленький сопляк, которым она и является, и я бросаюсь к ней, преследуя ее, когда она визжит и вскакивает, чтобы убежать от меня. Снова. Но на этот раз я не позволяю ей далеко уйти, ловлю ее всего через несколько секунд и поднимаю за талию.

— Не неси меня.

— Я сделаю с тобой все, что, черт возьми, захочу. — Я разворачиваю ее, приподнимая ее задницу и обвиваю ее ноги вокруг моей талии. — И тебе это понравится.

Она рычит и приподнимает мое лицо за подбородок, но я могу сказать, что она пытается не улыбаться. — Хорошо, — говорит она, ведя себя так, как будто она не так рада этому, как я. — Но можешь ли ты хотя бы попытаться стать лучше, чтобы мне не приходилось защищать тебя перед моими родителями каждый раз, когда ты облажаешься?

— Отлично.

— Ты перестанешь вести себя как псих и пытаться убить любого, кто посмотрит на меня?

— Нет, — отвечаю я. — Но я обещаю, что меня больше не поймают.

Она закатывает глаза и обнимает меня за шею, пряча свою широкую улыбку на моем плече, пока я провожаю ее обратно к главной дороге.

— Хочешь, я отведу тебя позавтракать в Lucky’s?

— Это вообще вопрос?

Я хихикаю и ставлю ее на ноги рядом с машиной Феникса. Он позволил мне приехать сюда прошлой ночью, и ключи до сих пор у меня в кармане. Я отпираю ее и открываю заднюю дверь, роюсь в этом беспорядке, чтобы взять себе футболку, которую можно надеть. Я не хочу, чтобы Вайолет носила его дерьмо, но она трясет своей маленькой задницей, и я не собираюсь позволять ей замерзнуть до смерти. Я неохотно передаю ей самую чистую толстовку, какую только могу найти, и она накидывает ее, качая головой и фыркая, когда замечает, как мои зубы скрипят.

— Я куплю тебе новую в том магазине напротив закусочной.

— Конечно, ты это сделаешь, — шутит она, натягивая подол до бедер.

Я оставляю ключи Феникса на переднем колесе для него, а затем мы вдвоем начинаем идти по обочине дороги, держась за руки.

— Где моя машина? — спрашиваю я, потому что ни ее, ни ключей не было в квартире, когда я вчера ходил туда рыться в ее вещах.

— Дома у Энди.

— Ты водила ее, пока меня не было?

— По крайней мере, раз в два дня.

— Ты—

— Каждый раз ждала, пока она сначала нагреется? — она заканчивает за меня. — Да, Атти.

— Хорошая девочка, — хвалю я, поднося ее руку к своему рту, чтобы поцеловать костяшки пальцев.

— В прошлом месяце я также отвезла ее твоему парню для замены масла и никогда не оставляла бензина меньше чем на четверть, — добавляет она, выглядя ужасно гордой собой, когда я издаю низкий стон.

— Я так сильно хочу жениться на тебе.

— Ах да?

— Давай сбежим позже и поедем в Вегас.

— Хa. — смеется она. — По одному шагу за раз, детка.

— Ты хочешь сначала завести детей?

Ее глаза расширяются, когда она внезапно останавливается, и я проклинаю себя за то, что открыл свой большой рот.

— Мы идем в аптеку. Прямо сейчас, — решает она, ускоряя шаг и таща меня за запястье. — Я позвоню врачу завтра утром, чтобы она снова прописала мне таблетки, — продолжает она, поворачиваясь, чтобы ткнуть пальцем мне в лицо. — Тебе лучше, блядь, держаться подальше от моей аптечки.

Я быстро киваю, немного пугаясь ее, когда она так на меня смотрит. — Хорошо.

* * *

После того, как мы побывали в аптеке и магазине одежды через дорогу — в таком порядке, как она настояла, — мне наконец удается угостить ее блинчиками с шоколадной крошкой в закусочной Lucky's. Она выглядит чертовски мило в огромной серой толстовке с капюшоном, которую я ей купил, используя рукава, чтобы держать чашку с горячим кофе, когда она потягивает его, сидя в кабинке рядом со мной.

— Мы не знаем, нашел ли кто-нибудь карту Джокера, — говорит она, глядя на меня поверх нее.

— Даже не беспокойся об этом, — говорю я ей, качая головой. — Это невозможно.

Она кивает в знак согласия и кладет ноги мне на колени, приподнимая бровь, когда я продолжаю играть с этим новым пирсингом в ее ухе, проводя большим пальцем по металлу.