— Я сжег дотла одну из их комнат в общежитии, — напоминает он мне. — Я думаю, что меня исключили.

Из меня вырывается смех, и я киваю. — Да. Вероятно.

— Боже, я скучал по твоему смеху. — Он вздыхает, обнимая меня за талию так сильно, что чуть не раздавил мне грудную клетку. — Детка, посмотри на меня.

— Я не хочу.

Я слышу щелчок закрывающейся зажигалки прямо перед тем, как нас внезапно окутывает тьма. — Так лучше?

Я киваю, и он запускает пальцы в мои волосы, откидывая мою голову назад, чтобы я повернулась к нему лицом. Сейчас я не вижу его глаз — у моих не было времени привыкнуть к темноте, — но я знаю, что они прикованы ко мне, как будто он пытается проникнуть в мой череп и устроить там беспорядок. Чтобы заставить меня почувствовать то, чего я отчаянно пытаюсь не чувствовать.

Вместо того, чтобы говорить, он целует мою нижнюю губу, затем верхнюю, заставляя мой рот открыться своим языком. Его рука ложится сбоку на мою шею, и он наклоняет большим пальцем мое лицо, контролируя поцелуй. На этот раз он не грязный и не грубый. Он целует меня так, как будто у нас есть все время в мире. Как будто у нас будет еще миллион таких поцелуев, прежде чем мы умрем.

— Детка, — выдыхает он мне в рот. — Я хочу вернуться домой.

— Атти.

— Пожалуйста, — умоляет он, ошеломляя меня, потому что я не думаю, что когда-либо слышала, чтобы он произносил это слово раньше.

Выходя из его транса, я пытаюсь стоять на своем. — Пока нет. Я не могу снова быть с тобой, пока ты не докажешь мне, что на этот раз все будет по-другому. Я не собираюсь повторять последние шесть лет до конца своей жизни, Атти. Этого не произойдет.

Я все еще не могу разглядеть его как следует, но я чувствую момент, когда эта его редкая милая сторона рассыпается в прах. В следующую секунду я приземляюсь плашмя на спину, а он нависает надо мной, его дыхание касается моей щеки, когда его рука возвращается к моему горлу.

Вот он.

— Я скажу это только один раз, так что слушай внимательно, — рычит он в мою плоть. — Я не покину этот лес без тебя рядом со мной. Так что ты могла бы также прекратить издеваться надо мной и перейти к той части, где я должен отвезти свою девушку домой.

— Нет. — Я отталкиваю его руку от своей шеи, сопротивляясь, когда он снова пытается меня задушить. — Ты не можешь просто силой вернуться в мою жизнь и ожидать, что я лягу и приму это.

— Это именно то, что ты собираешься сделать. — Он хихикает, как злобный ублюдок, которым он и является, без усилий прижимая мои размахивающие руки к земле над моей головой. — Ты думаешь, что сможешь избавиться от меня? — насмехается он. — Я буду преследовать тебя, Ви. Я превращу твою жизнь в сущий ад.

— Ты уже делаешь это, — парирую я, поднимая голову, пока не оказываюсь прямо перед его лицом, мой нос касается его. — Что мне терять?

— Это, — просто говорит он, быстро выпрямляясь, чтобы спустить мою юбку до лодыжек. — Я и ты. Так, как это и должно быть.

Он комкает ее и отбрасывает в сторону, затем просовывает пальцы в дырку, которую проделал в моих колготках в сетку, и разрывает их еще сильнее. Они все равно были испорчены, но теперь от них остались одни обрывки; тонкий материал свободно свисает с моих колен. Он не снимает с меня ботинок и задирает футболку до ключиц, обхватывая мои колени сзади, чтобы раздвинуть мои ноги как можно дальше. Я уже истекаю его спермой, так что ему не требуется никаких усилий, чтобы засунуть свой член глубоко в меня. И он не теряет времени даром. Он начинает безжалостно трахать меня, как будто пытается причинить мне боль, его тазовые кости ударяются о мою задницу с каждым сильным ударом.

— Черт, — кричу я, зажмуривая глаза от боли. — Атти, это слишком.

— Ты можешь это вынести, — уверяет он меня. — Расслабь бедра и прекрати пытаться вытолкнуть меня.

Я делаю вдох и делаю, как он говорит, с облегчением обнаруживая, что он прав. Это не так больно, когда я перестаю бороться с этим, но я ничего не могу поделать с тем, как мое тело продолжает пытаться отвергнуть его, с тем, как мои ноги продолжают сжиматься, пытаясь хоть немного ослабить давление. Его ноздри раздуваются, и он снова хватает меня за бедра, опираясь на них руками, так что у меня нет другого выбора, кроме как держать их открытыми.

Я скулю и извиваюсь под ним, облизывая пальцы, чтобы подготовить их к своему клитору. Он плюет мне на таз, и я жадно зачерпываю это, используя его слюну, чтобы поиграть с собой. Чувствуя себя теперь смелее, я выгибаю спину навстречу ему и смотрю, как он трахает меня, пощипывая свой собственный сосок, пока пробегаю глазами по мускулам, вырезанным на его плоти. Еще через пару минут его член начинает чувствовать себя хорошо, а затем по-настоящему чертовски хорошо, растягивая и наполняя меня до предела.

— Вот и все, малышка, — хрипит он с усмешкой. — Черт. Посмотри на себя.

Я улыбаюсь в ответ на его похвалу и сжимаю свой сосок немного сильнее, хмуря брови, когда он протягивает руку, чтобы взять текилу. Прежде чем я успеваю запротестовать, он откупоривает бутылку и выливает леденящую жидкость мне на шею, грудь и живот, прикусывая собственную губу, пока пропитывает меня ею.

— Ублюдок! — визжу я. — Что, черт возьми, ты делаешь?!

— Я хочу, чтобы ты была липкой, — говорит он, наклоняясь, чтобы слизнуть немного с моей груди.

Я выдыхаю свое раздражение и притягиваю его горячее тело к своему, используя его, чтобы согреться. — Ты просто кошмар.

— Я твой кошмар.

Да. Насчет этого он прав.

— Поцелуй меня, — говорю я, и он прижимается своими губами к моим.

Он пожирает меня. Поглощает меня.

Я провожу ногтями по его голове, чувствуя его мягкие волосы между пальцами. Он мурлычет и дает мне свой язык, облизывая мой рот, загибая его внутрь и наружу, чтобы соответствовать новому постоянному темпу,