Розгин к музыке всегда ровно-ровно. Не любил, короче говоря. От шансона – блатняка, который слушали бывшие коллеги и клиенты, его выворачивало, рок, рэп и прочую херню – никак. Ну а классику и не слышал никогда.

Тетя Варя иногда что-то включала такое непонятное, заунывное, когда под его присмотром картины свои ваяла, но в голове как-то не отпечаталось, что это должно быть красиво.

А потому, когда сладкая карамелька попросила Княгиню сыграть, он лишь кивнул. Надо было потянуть время.

Ну не за ключом же они сюда приперлись, в самом деле! Это ж смешно. Ключ, картина… Да ну бля.

Корона Российской империи, мать ее.

А вот то, что ему сообщили его источники, не казалось смешным. И подозрительная квартирка, так неожиданно ставшая очень популярной у определенных слоев города, заинтересовала.

Да и Княгиню пора уже было выгулять. Под его присмотром. Показать, с кем она теперь. Чтоб поняли и сраться начинали уже на подходе.

Все это он понимал прекрасно и ждал, когда по вызову карамельки явится подкрепление.

Но Княгиня, мать ее-аристократку…

Она села за монструозное чудище, вздохнула, глаза красивые мечтательно подернулись поволокой… А дальше полилась мелодия. Необычная. Розгин бы сказал, изысканная, если б употреблял это слово.

Цепляющая. За что-то внутри. Такое, о чем он и забыл давно. Про то, что у него вообще что-то этакое есть, за что можно цепануть, только тетя Варя знала.

Да и то, в последние годы, неодобрительно выговаривая ему насчет его дел, которыми Розгин немного погремел на весь город, она проронила, что сомневается, есть ли у него хоть что-то. Святое.

Он усмехнулся тогда. И не стал говорить, что есть. Она.

И вот сейчас… Глядя в нежное, невероятно красивое лицо Княгини, полностью увлеченной, похоже, игрой, Розгин что-то такое ощущал. И думал о том, что такую, как она, невозможно хотеть. Слишком неземная. Не от мира сего. Воздушное существо. Пальчики тонкие порхали по клавишам, завлекая своим танцем не меньше, чем мелодия, которую они рождали.

И, когда все закончилось, он не мог вздохнуть. Просто не мог. В груди что-то надулось и мешало. Не лопалось. Казалось, лопнет если, то он и ляжет прямо тут. К тонким изящным ногам.

Поэтому, когда сбоку, совершенно неожиданно, бля, для Розгина, обозначился мужик, то это было сродни удару по морде. Резко и больно.

Розгин , правда, среагировал тут же. Княгиню – за спину.

Мужика – перед собой. Карамельку – в поле зрения. Выходы и входы – тоже.

Тут уж инстинкты сработали. Потому что по физиономии Розгин , конечно, получал. Но только один раз.

Второго уже не допускал.

И тут тоже не собирался.

Княгиня сзади успела только испуганно выдохнуть, а Макс уже просек ситуацию.

Не самая херовая.

Мужик – один.

И, насколько Розгин его знал, не любитель работать своими руками. Значит, возможен разговор.

- Добрый день, господин Розгин, - поприветствовал его учредитель благотворительной организации «Дети неба», он же «Старший брат» одноименной секты, в миру Василий Владимирович Нехаев.

Дипломированный психиатр, с опытом работы в самых разных местах, включая горячие точки, меценат, публичная личность, жертвующий огромные суммы на благотворительность, борец за права животных, женщин, детей и всех на свете.

Уважаемый и постоянно мелькающий на страницах краевых изданий человек.

Полностью отмороженный, конченный ублюдок, дважды судимый за развратные действия и изнасилования несовершеннолетних по кличке Кочегар.

Про последнее, к сожалению, краевые издания почему-то не писали. Хотя все, кому нужно знать, знали.

Не сенсация, наверно.

Розгин лично с ним знаком не был и как-то надеялся, что избежит этой радости и дальше.

Но в его жизни возникла Княгиня, и встреча стала неизбежна.

Как только она сказала про «Детей неба», Розгин понял, что знакомство состоится. И прям сильно напрягся по этому поводу.

Да, «Старший сын» - тот еще ублюдок, но он в системе, а переть против нее… Ну его нахер.

Розгин, само собой, слыл окончательным отморозком, но только слыл.

А на деле планировал все же пожить. Хоть немного. Иначе за каким хером выбирался бы из всех передряг?

И вот теперь, разглядывая протянутую очень даже дружелюбно руку «Старшего брата», Макс просчитывал варианты.

И среди них на сто процентов не было одного: пожать протянутую руку. Это уж точно нет.

«Старший брат» опустил руку, нисколько не смутившись недружелюбию Розгина, улыбнулся Княгине.

- А это?..

- Ты же знаешь, чего комедию ломать?

Розгин намеренно так вел себя. Потому что время работало на них. Чем дольше задержатся, тем яснее будет картина. Конечно, вполне возможен вариант, что выбираться будет тяжеловато. Хотя , вряд ли что-то будет здесь. Это квартира для встреч. Чистая.

А вот дальше, когда выйдут… Ну, собственно, Розгину никто руки не связывал. В любом случае. В любом случае, информацию надо было получить из первых уст. И про братишку сразу выяснить, полный там пиздец или нет.

- Грубо, Розгин. Смотрю, так и не научился ничему.

- А ты меня поучи.

- Может и научу. Добрый день, Ульяна. Приятно познакомиться.

- Прошу прощения, я вас не знаю…

Хрустальный взволнованный голос княгини прозвучал боязливо. И, в принципе, Розгин ее понимал.

«Старший брат», несмотря на ухищрения современной медицины, выглядел охренительно мерзотно.

Белое лицо, глаза с красными вампирскими прожилками, зализанные назад волосы. И еще его привычка одеваться в белое, только подчеркивала гадостное ощущение. Его не хотелось касаться, на него не хотелось смотреть. Розгин знал, что, когда только секта начинала свою деятельность в крае, многие деловые плевались и не желали иметь с ним ничего общего, хотя там можно было нереальные обороты замутить. Но судимый по такой статье, это конкретное западло. Хотя, сейчас времена поменялись, и даже на зонах многие, имеющие бабки и идущие по этой статье, уже не загоняются под шконку. Гнилые времена.

Сейчас, после десяти лет плотного сидения здесь, многие из старых людей уже ушли. А новые были не столь категоричны.

И потому Нехаев прекрасно себя чувствовал среди сильных мира сего, прекрасно осведомленных, кто он и откуда выполз.

- Зато я знал вашего отца, Ульяна. Прекрасный был человек. И маму. И с братом вашим знаком. Жаль, конечно, что вы неверно поняли его намерения…

- А , то есть то, что он ее без копейки оставил, все отдав твоей богадельне, это она, оказывается, неправильно поняла?