Хотя, если Сева, не приведи Боже, утонул, уже можно не торопиться. С того момента, когда встревожившаяся Нонна Игоревна начала его поиски, прошло не меньше полутора часов. Точно помню, профессорша военно-медицинской кафедры в университете рассказывала: реанимировать утонувшего, если он провел под водой больше шести минут, невозможно.

Думать об этом мне не хотелось, поэтому я постановила не записывать Полонского в утопленники раньше времени.

«Ну! – по-своему поддержал меня внутренний голос. – Как будто нет других вариантов! Может, Сева просто свалился в яму или овраг».

– Орал бы, – заметила я, высматривая на местности ямы и овраги и прислушиваясь. – Звал бы на помощь.

«Может, он в обмороке. Или вообще сломал шею. Какие крики, какая помощь?»

– Да тьфу на тебя! – рассердилась я. – Помолчи, а? Сначала все осмотрим, потом будем делать предположения.

Я прошлась по всем изгибам затейливо петляющей дорожки и раз пять, не меньше, сходила с нее, чтобы присмотреться к куче хвороста или подозрительному бугру, похожему на лежащего человека. Все сигналы оказались ложными. Зато увидела много грибов. Жаль, я в них не разбираюсь, могла бы набрать.

Наконец я вышла на озерный берег и прошлась уже по нему, приглядываясь к песку под ногами. Крупных отпечатков – у рослого Севы сорок пятый размер обуви – не увидела. Полоска пляжа вообще выглядела зализанной – под утро прошел дождик, следов волочения большого, тяжелого тела тоже не было.

Внутренний голос заикнулся было: «Вот, к примеру, в Питере некоторые преступники своих жертв в каналы и реку не целиком отправляют, а мы же в Ленобласти, нехорошее поветрие могло и сюда докатиться», но я не стала его слушать. Однако все же прошла на мостки, где сидел лысый дед с удочкой, и внимательно там осмотрелась. Даже поболтала ладонью в воде. Не знаю зачем. Наверное, символически протягивая гипотетическому утопленнику руку помощи. Хотя, если бы он за нее ухватился, я сама бы пополнила ряды внезапно упокоившихся.

– Ты чего мне тут рыбу разгоняешь, девка? – заворчал на меня лысый рыболов. – И так сижу, как у пустого таза, – с утра ни карасика!

– Давно сидите?

– Так точно.

– Извините. – Я ретировалась с мостков, села на пышную травяную кочку на берегу и стала сверлить спину лысого взглядом, полным подозрения и сомнения.

«Не, это не он, – прочитав мои мысли, высказался внутренний голос. – Если бы лысый утопил Севу, то давно бы скрылся с места преступления».

– Не факт! – заспорила я. – Может, он затем и сидит тут, как приклеенный, чтобы все подумали: «Не, это не он, а то бы скрылся с места преступления».

«Да брось, – не согласился внутренний голос. – Судя по тому, что в комнате Полонского все в порядке, за шкирку его из дома не вытаскивали, сам потихоньку вышел. И, скорее всего, еще ночью или поздно вечером, иначе постель была бы все-таки смята».

– И что это меняет? – не поняла я.

«Все, кроме ориентации. – Мой невидимый собеседник хихикнул. – Не мог же Сева пойти на ночное свидание с лысым дедом?»

– Значит, все-таки надо шерше ля фам, – рассудила я и встала с травки, оказавшейся неожиданно жесткой, как проволока.

Впору было пожалеть, что я не сопровождала Нонну Игоревну на обходе здешних вигвамов. Увидела бы, есть ли среди гостей одинокие симпатичные женщины.

Заглядывать в домики без хозяйки глэмпинга я не рискнула: не придумала, как объяснить свой интерес. Но одинокая симпатичная женщина сама окликнула меня, когда я уже шла от озера к лесу.

– Здравствуйте! Прошу прощения, вы Инна? – Через перила веранды ближайшего вигвама опасно перегнулась изящная фигурка в синем – под цвет глаз – кимоно с вышитыми драконами.

– Вообще-то, Индия. – Мне почему-то захотелось представиться полным именем. Наверное, чтобы не выглядеть тускло на фоне экзотической мадам. – А вы?

– Я Ольга, очень приятно, мне о вас хозяйка глэмпинга рассказывала. – Мадам свесила руку, и потревоженный резким движением воздух заполнил мои ноздри ароматом курительных палочек.

Я проигнорировала приглашение к рукопожатию, отшатнулась и чихнула. Синеглазая Ольга нервно ойкнула, засмеялась над собственной реакцией и снова извинилась:

– Простите, напугала вас. Просто хотела спросить, там Всеволод не нашелся?

Я оглянулась на озеро и помотала головой:

– Там, к счастью, не нашелся.

– Ой, я имела в виду – в большом доме. Вы же в нем живете?

– А почему вы спрашиваете? Я имею в виду – о Севе?

– Так хозяйка, такая приятная пожилая дама, очень волнуется. Прибегала ко мне, спрашивала, – Ольга виновато улыбнулась. – Хотелось спокойного тихого отдыха без всяких драм и происшествий, а тут, похоже, ЧП…

– Пока непонятно, ЧП это или просто недоразумение, – сказала я несколько холодно. – Севе, знаете ли, уже случалось бесследно исчезать без предупреждения. Как сейчас помню, тринадцать лет назад это было. Мы тогда его искали, искали… – Я осеклась, сообразив, что Полонский не хотел бы широкого распространения информации о том, что это «мы» включало полицейских с собаками.

– И нашли только сейчас?! – впечатлилась Ольга.

– Как раз сейчас не нашли, – отговорилась я и поскорее отступила за сосны, пробормотав неискреннее извинение.

Не понравилась мне эта Ольга. И лысый дед тоже.

«Он сказал «так точно», как военный, – припомнил внутренний голос, едва я присела на уединенную лавочку, чтобы без помех суммировать и обдумать информацию. – И он не дед еще, совсем не старый и не дряхлый, вряд ли гражданский пенсионер. Что, если лысый выходец из какой-то спецслужбы?»

– Типа, опытный киллер? Специально явился, чтобы грохнуть Полонского? – Я не отвергла идею с ходу, решила ее обмозговать. – А почему именно сейчас? Нонна Игоревна сказала: лысый – постоянный гость, уже не раз был в глэмпинге.

«Правильно: приезжал, присматривался, готовился к мокрому делу. И вот теперь совершил его».

– Логично. Но я не вижу мотива.

«Поищешь – найдешь, – заверил внутренний голос. – И мотив, и тело…»

Я вздохнула. Ничего такого искать не хотелось. Но куда, в самом деле, пропало Севино тело – живое или мертвое?

Логически рассуждая – скорее всего, никуда. Наиболее вероятно, что Полонский прячется где-то на территории. Зачем и от кого – это уже другой вопрос. Может, как раз от маменьки, которая имеет обыкновение бесцеремонно заглядывать к нему в спальню. Это первая версия.

Вторая подразумевает, что Сева тайно покинул глэмпинг. Но как он это сделал, если не выходил за ворота и не перебирался через забор? И плохо плавает, значит, без лодки, которая некстати прохудилась, не мог уйти по воде. Не улетел же он, в самом деле?

Я подняла голову, проехавшись взглядом по стройным стволам высоких сосен. Может,