Второй игрок:

— Не стой под стрелой!

Жирдяй, наконец-то перезарядивший перечницу, вскидывает оружие к плечу и дёргает спусковой крючок. Из раструба на конце дула вырывается огонь, летят клочья пыжа, всё заволакивает густым белым дымом. Ленивец дёргается, обрывая последний ремень, и решительно направляется в сторону обидчика. На его спине болтается, вцепившись в упряжь, чудом не слетевшая на дорогу Фаль. На задней ноге белую шерсть пятнает кровь.

Вдохновлённая табакси Спичка влетает в ряды противника, как ругающееся и размахивающее секирой пушечное ядро. Ближайшие менестрели разлетаются, точно сбитые кегли, но она не обращает на них внимания, нацелившись на Жирдяя. Тот принимается судорожно перезаряжать своё оружие, дрожащими руками засыпая в ствол порох из массивного рожка.

— Угадай, куда я тебе сейчас засуну эту штуку! — кричит дварфиха в азарте.

Один из менестрелей, зажав в зубах кривой нож, запрыгивает на ремни упряжи и быстро лезет на спину ленивца.

— Не влезать! — верещит сверху Фаль, отчаянно пинаясь. — Не прислоняться! Это вам не слон!

— Они ранили Шурумбурума! — возмущается Завирушка. — Ну, я вам сейчас! Фаль, проверь заземление, я кастану молнию!

Третий игрок:

— Кастую молнию в направлении противников!

Мастер:

— Какого уровня?

— Третьего! Они моего ленивца обидели! Мстя моя будет ужасна!

— Брось Дэ-двадцать.

— Зачем?

— А вот узнаешь.

*Стук кубика*

— Ой, единица. Что теперь будет?

— Ты чародейка дикой магии. Всегда есть шанс, что она проявит свою дикость. Именно это с тобой и случилось. Ты попадаешь в хаотический цикл «волна дикой магии». Бросаю Дэ-сто, и мы узнаем, какой из эффектов тебе выпал.

*Стук кубика*

Завирушка решительно машет рукой в сторону атакующих, но, как она ни трясёт пальцами, молния не спешит поразить врага.

— Не получается! — обиженно говорит она, с недоумением проверив маникюр.

Возникший из воздуха рыболовный баркас рушится на дорогу, разбрасывая в стороны обильный улов.

— Эй, ты! — кричит ей обалдевший рыбак. — Не ходи по рыбе!

— Вперёд, Шурумбурум! Кавалерия, в атаку! — кричит сверху Фаль, пытаясь пришпорить ленивца. Даже в ускоренном временном потоке тот не слишком-то быстр.

Бард менестрелей решительно вешает на шею барабан и устремляется навстречу.

— Не обтирай барабан на ходу! — кричит ему Жирдяй, но поздно: увлёкшись приведением инструмента в порядок, тот поскальзывается на селёдке и падает, пробивая мембрану.

— Кто доверил дятлу барабан? — возмущается предводитель.

— Опять по моей рыбе! — возмущается рыбак. — А вот я тебя зюзьгой!

Третий игрок:

— Чем-чем?

Мастер:

— Зюзьга. Сачок на длинной палке.

Третий игрок:

— Почему это кажется мне знакомым?

Пан подпрыгивает всеми копытами сразу, и перед ним открывается небольшой портал, в который решительно ныряют тройняшки, тут же вывалившись из него шестидесятью футами далее, за спинами противников.

— Чем дальше влез, тем ближе вылез, — комментирует Эд. — Круши черепа!

— Круши черепа! — подхватывают древний боевой клич голиафов Шензи и Банзай.

— Давай, Шурумбурумчик, быстрее! — погоняет ленивца Фаль.

Вываливавшийся из фургона Полчек, обводит мутным взглядом воцарившийся вокруг хаос, горстью сгребает с волос бусины и давит их в кулаке.

— Твоё прошлое абдоминально, — кричит он ленивцу, — но твоё будущее конгруэнтно!

Бусины просыпаются из ладони пылью, а гигантский зверь внезапно ускоряется так, что его очертания смазываются. Уши Фаль развеваются флажками на ветру, и через несколько секунд противники исчезают. Куда именно — кто знает? Желудок гигантского ленивца вмещает многое и переваривает всё.

— Моя рыба! — возмущённо кричит рыбак и с хлопком исчезает вместе с баркасом.

Второй игрок:

— И это всё? Мне опять не дали толком подраться!

Третий игрок:

— А где моя лопата кумкватов?

Мастер:

— Проявите терпение, всё ещё будет.

НЕОФИЦИАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА АЛЬВИРАХА

«Если ты живёшь на земле, ты никогда не видишь неба. Да и смотреть там не на что. Люди слышат слово 'башни» и представляют себе изящные маленькие шпилики, которые, может быть, торчат по углам поместья вашего местного дворянина. Этого добра у нас хоть отбавляй. Но сам город — это Башни-Сердечники. Стены у них такие толстые, что вышеупомянутый дворянин может разместиться в них вместе с поместьем, и его никто не заметит.

Во внешние кварталы народ выходит разве что подышать — это лишь мосты да платформы между башнями. Жизнь кипит в стенах — там простые всеношники живут и трудятся. Непростые всеношники (мы не прибегаем к оскорбительным терминам) обитают внутри, их районы помещаются в полых колодцах монструозных башен. Если, находясь внизу, вы посмотрите вверх сквозь Всеношну, то увидите море мерцающих огней. Это не звёзды, какие бывают видны с Корки, и это точно не небо. Вы смотрите вверх через милю фонарей и окон, освещающих колодец, и на районы над вами.

Если ты живёшь высоко, ты трогаешь небо. В середине ты ещё можешь видеть солнце. В низах только сумерки и сырость, вода и что похуже, капающее со стен города на головы людей'.

* * *

Гидон Зевака, автор самиздатной брошюры «Путеводитель Зеваки по Всеношне»

Столица Чела сияет издали. Столетиями растущий вверх город, увенчанный роскошным венцом Плато Архаичного, влечёт к себе многих. Чем ближе к городу, тем плотнее движение, неохотно расступающееся перед гордой поступью реликтового ленивца. Во Всеношну стекаются не только артисты в поисках признания. В первую очередь, богатый город влечёт беженцев. Их палаточные лагеря заполнили всё пространство вокруг городских стен. Среди них множество тифлингов: на их родине не так давно произошёл выброс хаоса, обезлюдивший целое государство, и они не прочь сменить подданство. Впрочем, хватает и других разумных — отчего-то многие думают, что столице есть дело до чьих-то проблем. Но Всеношна занята собой и не очень интересуется тем, что происходит за её стенами. Стража на воротах не пропускает того, кто не может заплатить немаленькую пошлину, но беженцы не теряют надежды.

— Грустное зрелище, — комментирует Завирушка липнущие к стенам времянки и трущобы, выстроенные из городского мусора и им же пополняемые. — Почему их проблемами никто не занимается? Ведь Всеношна так богата!

— Потому что если помочь этим, то завтра у стен будет стоять