Бялко развернулся и вышел, бросив напоследок:

— Удачи тебе, адмирал Вася!

Дверь с грохотом захлопнулась. Десятки глаз сверлили спину, пока я шел к своей койке. По-прежнему хмурые, колючие взгляды. Благо что это не уголовники, а бывшие солдаты, возможно и офицеры, чем-то провинившиеся перед Империей. Мои, так сказать, коллеги, до этого по службе, сейчас — по несчастью. Я прошел до угла и сел на кровать, уныло посмотрев в окно.

Сзади кто-то вежливо кашлянул.

— Вы же… тот самый Васильков? Который…

Я обернулся. Передо мной стоял тот самый рыжий очкарик субтильного вида, который с восхищением и любопытством разглядывал меня, когда я вошел. Ну, вот, хотя бы один поклонник моего космофлотоводческого таланта нашелся. Только я хотел порадоваться, как рядом выросла громадина того самого перекаченного верзилы, что зло смотрел на меня у входа. И этот здесь…

Состроив многозначительную физиономия я с деловым видом кивнул очкарику, тем самым давая понять, что да я тот самый. Верзила с кулаками-гирями хмыкнул на это в ответ:

— Ага, щас! Адмиралы по десанту не ходют. Не верь ему Птаха…

И в этом хмыканье мне снова почудились нотки угрозы. Парень явно был обижен на старший офицерский состав космофлота, либо той части, в которой он служил. В этот момент тот, кого назвали Птахой к моей радости только отмахнулся на слова детины.

— Я видел записи новостей, — затараторил он, — Это действительно тот адмирал, что начистил морду другому адмиралу… Об этом говорят все местные каналы…

— Аааа, — протянул верзила, — Я видал эту драку… Знатное побоище, вот бы тоже поучаствовать…

— У нас, что внутренние разборки на флоте уже демонстрируют в прямом эфире? — я удивленно вскинул брови. — Впрочем, от нашего государя-императора в данный момент можно ожидать чего угодно…

— В общем, я не знаю, как это попало в сеть, — пожал плечами Птаха. — Видимо, кто из наших же космофлотских запись слил. Но посмотрели это действительно все, кто только мог…

— Ага, кроме нашего сержанта, — хмыкнул я, потирая шею после того, как Бялко прижал меня как щенка к полу коленом.

— Бяша, как мне кажется, вообще не знает о существовании видеовизора, — усмехнулся очкарик, переглянувшись со здоровяком.

— Бяша? — переспросил я.

— Да, это кличка старшего сержанта…

— Отлично, а я думал, что только у меня смешной позывной…

— Однако не вздумайте его так назвать, тем более при людях, — посоветовал мне, Птаха. — Убьет…

— Почему-то я тебе верю, боец, — ответил на это я. — Как твое настоящее имя?

— Лейтенант Снегирев — оператор связи, эсминец «Неугомонный», — парень машинально вытянулся передо мной по стойке смирно.

— Вольно, лейтенант, — махнул я рукой. — Как твое имя?

— Вэл…

— Рад знакомству, — я протянул ему руку, которую тот с почтением пожал.

— Здравия желаю… И я рад, господин контр-адмирал…

— Отставить звания, — сказал я, посматривая на рядом стоящих, которые слыша наш с Снегиревым разговор начинали греть уши и подходить ближе. — Здесь мы все равны…

— Похоже, и в самом деле этот субтильный — контр-адмирал, — перешептывались бойцы, с интересом разглядывая меня и прислушиваясь к нашему разговору. — Вот это компания собралась…

— Сержант Лютаев — 106-я космическая десантная дивизия, — косясь на своего приятеля, теперь передо мной вытягивался пусть и не так бодро, но все же громила с хмурым взглядом. — В народе зовут «Лютый».

— Хоть у кого-то приличный позывной, — усмехнулся я, пожимая стальную лапищу сержанта, — к тому же подходящий к внешности на сто процентов. Значит и из космодесанта здесь люди имеются? Ведь 106-я, насколько мне известно, не приписана ни к одному из космофлотов — это отдельное подразделение…

— А, тут все кто только может быть, — лейтенант Снегирев начал вводить меня в курс дела. — Из всех космических щелей понабрали… Есть люди из десанта, есть из сил планетарной обороны, но большинство конечно «моряки»… Наш 2-ой батальон собран из всех отбросов обоих космофлотов… Дезертиры, провинившиеся, отказники и тому подобное… В общем с такой компанией не соскучитесь.

Я благоразумно не стал расспрашивать Птаху и тем более Лютого по какой из вышеперечисленных причин они здесь находятся, да и не очень, если честно, это в данным момент времени меня интересовало.

— 2-ой батальон? — переспросил я. — Значит, есть и первый.

— Так точно, — улыбнулся, кивая, лейтенант Снегирев. — Более того, из все еще прибывающих, как я слышал, руководство начинает формировать уже третий по счету дисциплинарный батальон. Народу хватает…

— Странно, раньше в создании штрафбатов командование космофлотов замечено не было, — мне очень не понравилась та информация, которую вылил на меня Птаха.

Если дело дошло до формирования дисциплинарных, к тому же уже не рот, а целых батальонов, значит у нас на фронте какие-то серьезные проблемы. Так скажем «отличившиеся» у нас на кораблях изредка появлялись, но как правило этих ребят просто сажали на гауптвахту или занимали делом в бесконечных нарядах, чтобы в будущем неповадно было безобразничать. А тут сотни, вернее, уже тысячи штрафников собирали в большие штурмовые подразделения! Нет, здесь что-то не так…

— Так это приказ выше из самой Ставки, — пояснил мне, Снегирев. — Распоряжение самого государя-императора, самодержца, мать его, Всероссийского… Это наш Константин Александрович, с подачи кого — не знаю, но придумал создать батальоны бедолаг, которые в скором времени непременно бросят на передовую в самое пекло, затыкать дыру…

— Во-первых, сразу не бросят, — отрицательно покачал я головой, — так не поступают, даже с последними людьми. Сначала подготовка и слаживание, потом постепенная обкатка в составе подразделений… А уже затем, можно и в пекло, но тоже дозировано и не наобум…

— Так времени нет, господин контр-адмирал, — хмыкнул Птаха.

— Что это значит, времени нет? — переспросил я, непонимающе посмотрев на него и окруживших нас бойцов.

— Враг в «Екатеринославской» уже двое суток как, — удивленно посмотрел на меня лейтенант. — Вы что не в курсе событий?

— Вообще-то не в курсе, — медленно проговорил я, пытаясь осознать услышанное.

Вот это провалялся так провалялся в отключке! Пропустил такие новости! Нет, в это просто невозможно было поверить!

— Корабли «янки» уже в «Екатеринославской»⁈ Каким