Поэтому действие, которое мы увидели, было чем-то сокровенным и важным, особенно для нарекаемого.

Под бубнеж волхва, мальчишка окунулся под бодрящие волны быстрого ручья. Когда он шумно вынырнул, волхв что-то прошептал на ухо парню. Обряд совершился

— Умет, — прошептала Эса.

Мы тихо стояли в отдалении, не мешая таинству, поэтому шепот девушки, стоявшей рядом со мной, я услышал.

— Что? — также шепотом переспросил я.

— Жрец сказал. Умет. Имя нареченного.

— Что за имя такое?

— В переводе с местного наречия — «надежда», — ответила девушка.

— Бедный парень, — сокрушенно потряс я головой, — бабским именем назвали — Надькой.

Эса посмотрела на меня и прыснула. Из-за ее смеха наше присутствие заметили. Селяне боязливо сбились в кучку. А парня по имени Умет-Надя спрятал за собой волхв. Да уж, некрасивая ситуация. Подглядывать не хорошо. Да и время нынче неспокойное, война идет.

А мой лучший лазутчик-шпиён — Эстрид — «сдала» наш отряд. Ржать меньше надо. Тихонько назад уже не вернемся. Нужно объясняться. Отмазка, что я царь, поэтому что хочу, то и творю — меня не устраивает.

— Да, уж, Эса, с тобой в разведку я больше не пойду, — пробубнил я, выходя к народу.

На меня уставились, слово на диво дивное.

— Здравы будьте, люди добрые, — обратился я к селянам.

— И тебе, здравия желаем, — прокряхтел волхв, кланяясь в пояс.

Его поклон повторили селяне. Старик был типичным представителем своей братии, разве что посоха не имел, какой был у Карната. Кстати, давно его не видел. Не сгинул ли, часом?

— Мы стали невольными свидетелями важного обряда в жизни мальчика, — я кивнул в сторону парнишки, — поэтому я хочу поздравить его.

Я отвязал кошель и достал одну золотую монету. Это была огромная цена, стоимостью в пару сельских домов, потому радостное восклицание супружеской пары, видать, родителей парнишки, было неподдельным и искренним.

Сам мальчуган, выглядывая из под локтя старика уставился на меня огромными глазищами, смутно ассоциирующимися у меня с чем-то из прошлой жизни. Большие черные глаза, нос картошкой и уши врастопырку. Точно! Умка! Медвежонок из старого мультика. Точь-в-точь.

— Будь славным сыном своих родителей, Умка, — усмехаясь, сказал я мальчишке.

Передав монету родителям, я пожелал им вырастить достойного сына.

Удивленный взгляд мальчугана и старика меня немного напрягли. А потом я вспомнил о том, что, по словам Эсы, парнишка получил имя Умет, что созвучно с моим именованием его Умкой. Не вдумываясь в это, я махнул рукой. Одной странностью больше в моем поведении, другой меньше. Царь я все же или нет. У каждого свои причуды.

Мой отряд вышел вместе со мной. Кто-то шепнул о моем царственном положении и народ бухнулся на колени. Я недовольно покосился на виновника распространения этой информации — одну вредную княгиню. Эса только глаза закатила в ответ на мой недовольный прищур.

Оказалось, что деревенька, из которой родом селяне совсем рядом. Нам же нужно было в поселок, располагающийся чуть дальше. Но местные, набравшись духа, просили не обижать их отказом и приглашали к себе в селение, отпраздновать имянаречение. Я согласился, решил увáжить людей.

По пути в деревеньку, волхв всячески пытался выгадать, почему именно так я назвал парня. Судя по всему, это всех волновало, так как даже мои легионеры развернули свои уши-локаторы. Отбрехавшись, что это имя ему больше всего ему подходит, получилось уйти от темы.

В небольшой деревеньке, к которой мы вскоре подошли, уже был накрыт стол на всю ширину единственной улицы. Деревня была живописной. Находясь на небольшом удалении от моря, здесь жили за счет рыбной ловли.

Меня с Эсой и Агой посадили в центр стола. Стол был накрыт скромно, но с поистине деревенским размахом. В изобилии были рыбы разной величины, вида и способов приготовления. Непритязательная, но вкусная еда, одуряла аппетитными запахами.

Я поднял здравницу, пожелал здоровья и процветания селянам. Мои легионеры, спасибо выучке Ходота, отказались от хмельного, но от вкусной пищи не отказались, предварительно выставив дозорных.

Волхв протянул мне джур — это кисель из овсяной муки, в который обычно добавлялись сухофрукты или мед. На удивление, очень вкусная штука.

— Скажи мне, царь-батюшка, — заявил волхв, — много ль еще земель захватывать будешь?

О как! Царь-батюшка. Я чуть не поперхнулся. Сколько Ларсу лет? Восемнадцать, если я правильно понимаю. Но батюшкой именует меня старый хрыч.

— Хочешь помочь, али из праздного любопытства вопрос задаешь? — благодушно кивая на любезно пополняемый стакан с джуром, спросил я.

— Кто ведает? Глядишь и старик, проживший долгие годы, может чем помочь, — заявил волхв.

— Воевать нам придется еще долго, к сожалению, — ответил я.

— Коль так, то почто не берешь к себе на воспитание воинов малых?

— Не понял, — я покосился на волхва, — я ж не «дядька» еще.

«Дядьками» именовались в древности престарелые воины, которые обучали молодежь воинскому искусству. Поэтому не понятно был вопрос старика. А с учетом совсем юного возраста Ларса — так и вообще странный старикан мне попался.

— Не 'дядька, да — пробурчал дед, — но царство уже имеешь, государем стал, — важно заметил он, с укоризной посмотрев на меня.

— Не тяни резину, волхв! Говори, чего хочешь?

Думаю, он не понял про резину ничего, но суть уловил. Старик подозвал виновника торжества — Умку. Вот никак не могу по-другому его именовать. Похож ведь. Жаль Эд не увидит сорванца, мог бы оценить соль шутки.

Дед потрепал парнишку за черные, как смоль, волосы.

— Ты смог волей Богов, — начал он, — дать имя отроку сему. Ничто в этом мире не может быть случайностью. Если ты оказался именно в этот день у места наречения, знать ты был ведом Богами.

— И? — настороженно спросил я в ответ на театральную паузу старца.

— И быть тебе заместо отца ему, раз имя ему дарованное известно тебе, несмотря на то, что не мог его ведать.

Вот так. Папой меня сделали при живом отце парнишки. Я посмотрел на огромные глазища ребенка.

Сколько таких детей по всему государству? Что ждет их? Поля для обработки в качестве пахарей, либо лодка в море, которая неустанно дарит пропитание рыбой. А может стрела разбойничья или кочевничья, либо топор по темечку от набегов северных варваров. А с учетом близости невольничьих рынков, эти дети могут и в рабы попасть. А