«Тридцатьчетверка» остановилась, еще не въехав на дорогу. Орудие выстрелило, выплюнув вместе со снарядом струю серого дыма. И тут же под немецкой легковушкой разорвался осколочно-фугасный снаряд. Машину подбросило, и она упала набок в кювет, ее задние колеса завращались в воздухе.

– А вот этого не ожидали? – злорадно бросил Логунов. – Разъездились, как у себя дома. Коля, осколочный!

Логунов доворачивал башню и опускал ствол, когда «Зверобой» выехал на дорогу и встал перед немецкой колонной. Он хорошо видел в прицел, как прыгали в кювет и бежали немцы, как бросали они грузовики, как лошади, испугавшись криков и взрыва, начали метаться, сталкиваясь телегами и наезжая на людей. Это зрелище доставляло бы еще больше удовольствия, если бы понаблюдать за ним было больше времени, но думать следовало о том, чтобы оторваться от преследования и двигаться к линии фронта, где назначено место перехода к своим.

– Выстрел!

Второй снаряд разорвался возле головной машины. Двигатель грузовика мгновенно загорелся, а через несколько секунд с громким хлопком взорвался, отбросив в сторону остатки капота. Над дорогой взметнулось пламя, и тут же пополз черный дым с копотью.

– Гони, Семен, гони! – кричал Логунов, разворачивая башню назад.

Слишком долго «Зверобой» находился на открытом месте. Сзади могли уже появиться немецкие танки. И тогда один удачный выстрел со стороны врага, и конец. Бабенко вывел танк за лесополосу. Он не успел еще повернуть, когда на опушке леса появились мотоциклисты, а следом выполз тяжелый «ханномаг». «Тридцатьчетверка» выстрелила и тут же ушла за лесополосу, оставляя за собой густой пыльный след, за которым было абсолютно ничего не видно. Последнее, что Логунов успел заметить – это остановившийся после взрыва бронетранспортер и мотоциклистов, которые не решились догонять русских без прикрытия бронетехники. Следовавшие за «ханномагом» танки встали. Теперь им придется оттащить с дороги тяжелый подбитый бронетранспортер. Продолжить преследование они пока не смогут.

– Как ты его! – восхищенный Бочкин не смог сдержать эмоций.

– Да, попотеют они сейчас там, – согласился старшина. – Может, мы и оторвались теперь.

– Так что, Василий, к броду идем? – вдруг спросил Бабенко. – Кажется, скоро поворот будет к реке. Как считаешь?

– Хреново, Семен! – вздохнул Логунов. – Радиосвязь у немцев есть. Думаю, что мы у них уже на особом учете. И про нас в эфире частенько говорят. И если эта группа, что висела у нас на хвосте, сообщила направление, в котором мы исчезли, так эффектно в клубах пыли, как древняя богиня в морской пене, то нас будут там ждать.

– Богиня выходила из морской пены, – вдруг хихикнул Коля Бочкин. – Я картину видел ихнего древнего художника. Как она в раковине стоит.

– Ах, Коля, Коля, – раздался снова в шлемофоне голос Бабенко. – Я в вашем возрасте не увлекался рисунками обнаженных женщин.

– А сейчас увлекаешься, что ли? – рассмеялся старшина. – Так, ладно. Хватит зубоскалить! К броду нам идти нельзя, слишком очевидное решение. На той стороне поставят пару противотанковых пушек в кустиках и раздолбают нас при входе в воду или уже в воде. Нужно неочевидное решение. Чего они от нас не ждут?.. В общем, к мосту пойдем! В сторону линии фронта два пути в этой местности: вброд или по мосту. Иной прямой дороги и нет здесь. Остальные все далеко в обход. Они думают, что мы спешим вырываться с вражеской территории, поэтому, когда мы не появимся у брода, будут ждать нас у моста. Дураки будем, если пойдем к мосту.

– И что ты придумал? – сквозь рев мотора осведомился Бабенко. – Может, лучше подольше и подальше, но без боя? Я через лес проведу вас. Там «тигры» не пройдут.

– Проведешь, Семен, проведешь, – с довольными интонациями ответил старшина. – Только маленький спектакль устроим фрицам. Нам один хрен отрываться нужно от преследования. «Ханномаг» стащить в сторону дело минутное. Они снова нас начнут нагонять. И любая потеря времени будет играть против нас. К мосту, Семен! Только не доезжая до мостика, я тебе команду дам. Лесочком молодым пройдем к берегу. Там на яру встанем, и, когда немцы пойдут через мост, мы им дадим прикурить.

Открыв люк, Логунов высунулся из башни и стал осматриваться по сторонам. Где-то здесь, недалеко от речного плеса, грунтовая дорога должна свернуть в лес. Не промахнуться бы мимо этой развилки. А можно упереться в саму реку в таком месте, где не развернуться, и останемся как на ладони перед немцами.

– Семен, видишь впереди песчаную дорожку, которая в лес пошла?

– Да, вижу, – отозвался Бабенко. – Что, по ней пойдем? Ты уверен?

– Уверен, – заверил Логунов. – Занимайте места в зрительном зале!

На песчаной почве, изрытой колесами буксовавших здесь грузовиков и мотоциклов, танк почти не оставлял следов. Точнее, определить след «тридцатьчетверки» было сложно. Да и яр этот, который Логунов увидел на карте в районе моста, всего в четырехстах метрах от него, был небольшим, густо поросшим молодым березняком. И спуск с него с противоположной стороны был пологим. И дорога снова уводила в леса, подальше от реки. Попробуй, догадайся, куда подался загадочный одинокий русский танк, бродивший по тылам в этих местах.

– Все, стой, Семен! – приказал Логунов и полез из башни. – Пойдем с тобой посмотрим, где лучше позицию выбрать. Если фрицы за нами к мосту пошли, то они через полчасика будут здесь.

Оставив Бочкина и Омаева наблюдать за местностью, старшина и механик-водитель отправились через березняк на край невысокого яра. Место для танка напрашивалось само собой. И березки укроют его борт от наблюдателя с другого берега. Раньше времени точно никто не поймет, что русский танк находится здесь. А вот в сторону моста поставить машину просто. Причем задом к мосту, чтобы не терять потом времени на развороты, а сразу уйти с места боя. Высота яра была примерно такой же, как и высота моста над урезом реки. Прямой наводкой да еще с такого расстояния. Тир в парке Горького! Лучше позиции и не придумаешь.

Логунов сам пошел руководить установкой машины. Подавая знаки Бабенко, он подвел танк задом к нужном месту, остановив его прямо перед крайними деревцами. Потом топором они с Бабенко вырубили окно в молодом березовом подросте как раз на высоте башни и под угол поворота орудия в сорок пять градусов в каждую сторону. Подготовку к бою удалось закончить как раз к тому времени, когда показался шлейф пыли от приближающихся немецких танков. Все те же самые два «тигра» и два «Т-IV». Бронетранспортера не было. Видимо, взрыв осколочно-фугасного снаряда повредил его. Не было и мотоциклистов.

– Ну, с прибытием вас, сволочи, – пробормотал Логунов