— Тогда отпусти меня, Хён.

— Только при условии, что ты точно в порядке. — Эндрю промолчал, зная, что ложь ему ничем не поможет, а потому Хён Сок продолжил, не меняя позы, в которой сам чувствовал себя лучше, чем если бы они были порознь. — Я рассказал тебе об Алеке не только потому, что мы коллеги и друзья. Эндрю, я знаю, что ты такие ситуации чувствуешь лучше меня. Ты знаешь, что о них думают люди. Не проходит и одной рабочей смены, чтобы я не слышал твоего мнения о положении в обществе. И я хочу, чтобы ты помог мне.

— Помог с чем?

— Ты ведь и сам сказал — назревает война. Её признаки на лицо. — Хён Сок тяжело вздохнул и сильней стиснул Эндрю у груди. — Пока не стало слишком поздно, мы должны предотвратить их следующий шаг. Будь то фолки или люди, не имеет значения, пока на кону безопасность планеты, где живёт моя сестра.

Глава 6

Эндрю написал отчёт, а Хён Сок отослал его начальству Департамента управления и организации деятельности уполномоченных по делам межрасовых и межвидовых взаимодействий. Оттуда призыв выяснить детали причин отсутствия положенного внимания патрульных к своим должностным обязанностям во время всеобщего Дня памяти погибших на Ньюэре попал прямиком в Центральный аппарат управления третьим Округом. Офицеру Арно несколько дней пришлось ломать голову чтобы выбрать форму, в которой он изложит все претензии Хён Сока, что по итогу коснулись не одного лишь Алека. Каждый, кто в своё время сошёл с дежурства раньше положенного, не явился вовремя и задержался в тот момент, когда на счету стояли десятки жизней несчастных прохожих и жителей обвалившихся зданий, был либо уволен без права возвращения в органы внутренних дел, либо обложен штрафами. Кэсси предлагала Хён Соку упросить руководство оставить запрос анонимным из соображений безопасности, ведь заголовки и без того продолжали пестреть его именем, но подполковнику Квону только это и было нужно. Кадры очевидцев, на которых он спас жизнь встреченного им в самом сердце бедствия мальчика, играли его репутации на руку. Если коллеги и могли назвать Хён Сока несносным и требовательным, то народ с радостью принимал его образ Героя.

Тому рою, что подполковник Квон разворошил собственными руками, был необходим почти полный месяц, чтобы вновь осесть и прийти в норму. Пока напряжение тянулось в воздухе тончайшими струнами, люди грезили повышениями, а база данных патруля третьего Округа заметно пустела, Хён Сок не раз огорчал Алека своим появлением. Он неотрывно смотрел на спину чужака, что в его владениях наводил свои порядки, читая инструктаж новобранцам и в ответ получая полные восторга и уважения вздохи. Хён Сок всегда с вниманием заглядывал в глаза каждому, кого встречал в коридорах или ловил в кафетерии. Алеку ничего не оставалось, кроме как молча надеяться, что тот скорей оставит его душу в покое и вернётся в столицу.

Каждый, кто не работал с Хён Соком, считал его благороднейшим человеком из возможных. В его собственном же отделе ни один не осмеливался и заговорить с ним. Ещё Эндрю в свой первый рабочий месяц с недоумением спрашивал: «Как у ПОПДМК ещё нет полковника?», а Хён Сок отвечал точно так же, как и всем другим возмущённым языкам: «До полковника ещё никто не сумел дослужиться». Небольшой была разница между ролью подполковника и того призрачного полковника, которого никогда и не существовало. С руководством отделом, что следил лишь за тем, чтобы и без того отсутствующие конфликты не возникали, а председатель Моис всегда знал о волнениях, бродивших по улицам в непричастных к нему головах, Хён Сок отлично справлялся, а потому сам же и был той властью, что стояла во главе ПОПДМК. Вот только каждодневно выслушивая то, как из глубочайшего уважения его настоящее звание чередуют с прозвищем полковника, он не считал себя его достойным. Особенно часто этим промышлял Эндрю. Он почти никогда не обращался к Хён Соку в соответствии с его истинным статусом.

Но когда нет идеала, нет и потолка, что ограничивал бы стремления, а потому Хён Сок бесконечно рвался достигнуть небес, за которыми его ожидали лишь всё возрастающие ожидания. И чужие, и свои собственные. Ведь, если все считали правильным звать его полковником, значит, в этом была доля правды.

— Звали, Алек? — даже не пытаясь сделать вид, что к главе патруля у него осталась хоть толика почтения, Хён Сок без стука вошёл в его кабинет и закрыл за собой дверь. Этой встречи он ждал нестерпимо долго.

— Прекращай этот цирк, Квон. — Не скрывая своих намерений начал Алек, пока Хён Сок ещё стоял на пороге. От его пристального взгляда не ускользнула ни одна деталь. За те недели, что Хён Сок провёл в отделе лишь названного человека, тот без устали за ним наблюдал. — Твоя нога давно здорова, и не думай врать мне, что это не так. Притворяться хромым не имеет смысла, все и без того считают тебя идеальным гражданином, что уберёг не одну жизнь. Но это ведь просто смешно. Хотел поговорить со мной? Валяй. Только потом не жалуйся, что я упразднил тебя с твоей краткосрочной должности наставника. Ты слишком долго трепал мне нервы.

— Не понимаю, о чём Вы, сэр. Разве Вам не нравится то, что сейчас я нахожусь под Вашим крылом? — одним нажатием заперев замок изнутри, Хён Сок едва удержался от улыбки. Поджав губы, он наконец повернулся к Алеку и остановился у его стола. Новоявленный подчинённый сверху вниз смотрел на своего временного начальника.

— Я спрашиваю, чего ты добиваешься? Думаешь, если приластился ко мне, то я, как и все, встану перед тобой на колени? Какой тебе с этого прок?

— Что Вы, сэр, конечно же я не жду того, что Вы передо мной падёте. Вы ведь уже давно имеете своё место под столом другого руководства.

— Кто дал тебе право так со мной разговаривать? — ударив кулаком по стопке документов, Алек поднялся. Лицо его сменило гнев на страх и трепет вместе с тем, как Хён Сок приблизился к нему. И, всё же, ничто не могло скрыть того, как Алек почитал подполковника Квона.

— Разве у меня есть особые причины быть с Вами мягким? — демонстративно посмотрев ему то в один глаз, то в другой, Хён Сок отстранился. Он уже было