в настигнувшем его ужасе. Это просто невозможно. Общество бы никогда такого не допустило. Алек, глава патруля третьего Округа, один из авторитетнейших членов органов государственной власти и тот, кто в последний момент послал отчёт в ПОПДМК — фолк. Фолк, что по собственной воле лишил жизни тридцати человек и покалечил пол сотни. Новости хуже офицер Арно в своей жизни ещё не слышал. Мелкая дрожь завладела его телом, а холодный пот выступил на лбу. Эндрю всегда боялся того призрака смерти, что прямо сейчас стучался в их дверь, да лишь затем, чтобы начать армагеддон.

— Этого не может быть. — Он поправил очки и лишь сильней ухватился за сердце. Эндрю точно знал, что Хён Сок не ошибается, но его правда грозила чем-то куда более опасным, чем простым увольнением госслужащего. Эндрю открылось одно — всему миру конец в том его виде, в каком Луис Кортес его им оставил. — Хён, это…

— Я не могу рассказать об этом никому, кроме тебя. И ты не можешь. — На мгновение поймав его пальцы на груди, Хён Сок опустил их. — Это только между нами. Ни слова коллегам, ни слова семье и друзьям, даже если они не поверят.

— Да никто, чёрт возьми, не поймёт, что всё это значит. — Эндрю судорожно задышал, побледневшими от страха губами произнося. — Ведь все фолки знают поведение амфи. Он слишком подробно его описал, чтобы можно было в этом сомневаться. Алек осознавал все нюансы.

— Гейзеры взорвались в тот же день, что пропала Эмили Брамс. Если Алек не выдаст нам всю подноготную, я, чёрт возьми, пристрелю его прямо в том долбаном кресле, за которым он прятался, пока гибли наши люди.

— Если кто-то об этом узнает, начнётся война. — Голос Эндрю дрожал, пока сам он едва сдерживал рыдания. — Что происходит, Хён? — он поднял на друга полные слёз глаза. — Когда мы отдадим отчёт начальству, нас либо убьют гражданские, либо прикончат идолопоклонники фолков.

— Лучше мы их, чем они нас. Это наша работа.

— Замолчи, Хён. — Пока туфли Эндрю беспокойно стучали по тёмному ковру, руки его нервно сжимали колени. — Как ты можешь думать об этой чёртовой работе? Нам всем грозит смерть, понимаешь?! — он почти сорвался на крик, когда Хён Сок надавил на его плечи, совсем не понимая, как лучше себя повести, но и это ни капли не помогало. — Мы все умрём, Хён, а ты продолжаешь видеть во всём лишь работу. Говоришь об убийстве Алека, хотя знаешь, что он фолк, и за такое тебя самого разрешат на электрическом стуле! Никто не должен и пальцем трогать фолков, но тебе всё плевать, ты не видишь совершенно никакой разницы между нами. Только вот проблема в том, что ни человек, ни фолк умирать не должен! Для тебя все равны, так ведь? Я и сам для тебя не больше, чем один из второстепенных служащих, которому ты по ошибке позволил к себе приблизиться. Я прав, иначе почему здесь Лин и Кэсси? Мы должны были быть только вдвоём. Потому что это наше дело. Наша работа. Наша с тобой. — Ладони накрыли его глаза, а губы вдруг задрожали. — После всего я всё ещё твой подчинённый. Тебе всё одинаково безразлично.

— Эндрю, я…

— Замолчи. — Он попытался вырваться из его рук, но не смог. Эндрю давно осознал, что в действии Хён Сок куда лучше, чем в разговоре, но от того ему становилось лишь хуже. — Я столько пытался добиться от тебя хотя бы слова, и единственное, что ты можешь сказать мне, дак это то, что Алек, чтоб его, фолк. Ты хочешь, чтобы я вместе с тобой хранил этот позор. Так поступают все подполковники. Свои отвратительные грязные мысли оставляют на коллег рангом ниже. Ни в чём ты не открывался мне больше, чем в руководстве. Со мной ты лишь начальник, от которого ничего другого мне и ожидать то не стоит! — Эндрю ударил его в плечо, да лишь затем, чтобы найти повод к нему прикоснуться. Хён Сок всегда знал, что по собственной воле он никому не причинит вреда. — Если всё так, тогда какого чёрта ты продолжаешь делать вид, будто мы друзья?

Эндрю вновь попробовал встать, и тогда Хён Сок наконец догадался, чего тот добивается. В одно движение усадив Эндрю ближе к себе, он обнял его, да так, как в детстве проделывал это с Лин. Прижался к груди, словно бы тем старался выбить из лёгких весь воздух, и в пол силы скрестил руки на понурой спине. В подобном положении Хён Сок подолгу сидел с ней, пока его присутствие не начинало ей надоедать, но с Эндрю дела обстояли совершенно иначе. Для него Хён Сок не был противен даже тогда, когда из-за его открытия весь мир обещал пасть в чёрной воде и синем пламени.

Эндрю не мог противиться его воле, да по той лишь причине, что не хотел. Хён Сок задержался, да только из-за того, что его другу это было нужно. Так он всегда думал — они общаются, ведь так пожелал Эндрю. Он позволяет Эндрю работать в своём кабинете, ведь пару лет назад это взбрело ему в голову. Начиная с самого их знакомства в первый рабочий день младшего офицера Арно хотеть мог только Эндрю. Так думал Хён Сок, совсем не беря в расчёт того, что теперь они оба сидели на этой кровати потому, что его рука привела Эндрю к ней.

— Я не совсем понимаю, как рабочий разговор привёл нас к этому. — Сказал Хён Сок, да так, что Эндрю содрогнулся всем телом. От того, что сидели они совсем рядом, коленями Хён Сок легко касался его бёдер, но его это совсем не смущало. — Не от того ли, что ты так молод, мы оказались в подобном положении?

— Можешь разговаривать со мной не так официально? Хотя бы сейчас. — Руки Хён Сока всё ещё лежали у него меж лопаток. Его пальцы сплетались на них так, словно всё это было обычным делом, но Эндрю не мог припомнить и случая до этого дня, когда друг звал бы его по имени.

— Я всегда обращаюсь к тебе на «ты», когда вопрос не касается отдела.

— С этим сложно поспорить, ведь ты никогда не придерживаешься со мной собственных правил.

— Это потому, что с тобой я чаще Хён Сок, чем подполковник Квон. — Эндрю задумал высвободиться, но вновь потерпел неудачу. В своём собственном большом желании Хён Сок совсем позабыл, что и у Эндрю оно было. А сейчас он ничего не хотел