– Ты правда из другого мира?

Она надеялась, что результаты экспертизы ДНК все расставят по местам, но в итоге зашла в тупик. Теперь история о параллельном мире не казалась такой уж абсурдной. Мужчина с улыбкой ответил:

– Сто раз говорил, а ты не веришь.

– Кто может использовать дверь между мирами?

Гон спокойно смотрел на Тэыль. В тот вечер в бамбуковом лесу у него появилась гипотеза: возможно, если Танганджиджу и в самом деле дверь между мирами, чтобы открыть ее, понадобится ключ – Манпасикчок. Но этим ключом владел не только Гон. В ту ночь, двадцать пять лет назад, Ли Рим забрал вторую половинку флейты.

Разумеется, предатель давно был мертв. Вскрытие проводил лично принц Пуён, самый старший из родственников императора. Отпечатки пальцев совпали с отпечатками Ли Рима, ДНК тоже. Однако все выглядело очень подозрительно и не давало Гону покоя. Но почему? Лютая ненависть к предателю тому причиной или его жалкая смерть?

Да нет, не поэтому. Причина в том, что вторую половину Манпасикчок так и не нашли, но больше всего сомнений у императора вызывало заключение о смерти. Судя по нему, Ли Рим был некой неизвестной величиной. К примеру, знак сложения как математический символ сам по себе ничего не значит, он всего лишь выражает факт прибавления одного слагаемого к другому. Как всегда в подобных случаях, Ли Гон полагал, что тело Ли Рима и аутопсия его трупа – только знак, выражающий факт того, что он «мертв».

По крайней мере, так все выглядело в глазах Гона. У него наконец-то появились резонные основания полагать, что ощущение несоответствия с реальным положением вещей вовсе не разыгравшаяся фантазия.

– Это всего лишь мои предположения, но не исключено, что через эти двери прошел кое-кто еще.

– И кто же?

– Расскажу, если станешь частью императорской семьи.

– Прекрати выдумывать.

– Запомни: если я что-то выдумываю, это становится законом.

– Ты тоже запомни: если я разок врежу, останется синяк.

Решимость в глазах Тэыль заставила Гона улыбнуться. Обычно это ему приходилось отстаивать свое существование перед девушкой, но сегодня она взяла инициативу в свои руки. Тэыль спросила:

– А почему в параллельном мире столица в Пусане?

– Потому что Пусан – культурная столица, правительство находится в Сеуле – это политическая столица, а Пхеньян – экономическая. Ваша Северная и Южная Кореи – это Северный и Южный регионы в нашем мире. Для справки: император и императрица живут в главном дворце в Пусане. Если тебе вдруг любопытно.

– Какая чушь. С чего бы императору жить в Пусане, а не в Сеуле? И мне не любопытно.

– С 1592 года мы находимся в конфликте с Японией. Всегда на грани войны. Поэтому мой дед, император Хэджон, в 1945-м объявил в стране конституционную монархию, оставил парламент в Сеуле, а сам переехал в Пусан. Так он показал, что императорская семья готова встретить врага первой. И статуя адмирала Ли Сунсина в моем мире находится в Пусане. Статуя – символ того, что никто не смеет пересекать воды империи и захватывать Корею.

Тэыль вздохнула, наблюдая, как ее собеседник с гордым видом продолжает свой увлекательный рассказ. Но что бы он ни говорил, все ей казалось неубедительным.

– А сюжет твоего романа все занимательнее.

– Думаю, тест ДНК ничего не выявил. – Гон сразу понял, к чему она ведет.

Тэыль замолчала и прикрыла глаза. Стало неожиданно тихо, словно в караоке-баре закончилась музыка.

– Но ты же все равно не веришь мне? – прервал тишину ее визави. – Так кто я, по-твоему? В этом мире обо мне нет никакой информации.

Девушка красноречиво промолчала.

– Надеюсь, твоя Земля скоро станет круглой.

Он невинно улыбнулся, и Тэыль опять захотелось ему поверить.

Из бара они вышли вместе. Девушка поспешила вперед, и Гону пришлось ее догонять.

– Зачем идешь за мной?

– А я не за тобой. Хочу Максимусу спокойной ночи пожелать.

Тэыль усмехнулась. Язык у этого типа хорошо подвешен. А раз им было по пути, другого выбора не оставалось, кроме как продолжать наскучившую беседу. Похоже, и правда лишь она держала его в этом мире.

Во дворе ее дома он действительно начал расчесывать Максимуса, демонстрируя, что именно за этим сюда и пришел.

Тэыль поинтересовалась:

– Почему он не ест морковки, которые даю я? Чиновники седьмого ранга едят морковь только с грядки?

– А ты их пробовала?

Его беспечный тон поразил девушку. Поняв, что все бесполезно, Тэыль зашла в дом.

Не прекращая расчесывать гриву Максимусу, Гон молча проводил ее взглядом, а затем мягко сказал коню:

– Почему ты отказываешься от угощения лейтенанта Чон? Чтоб больше такого не было! Даже если морковь будет совсем несъедобной, выплевывать нельзя. Это приказ!

Гон рассмеялся: он был готов поклясться, что Тэыль наконец позволила судьбе расставить все по местам.