заклинание, Леонардо в конце концов плюнул и выглянул из окна кабинета во двор. Девушка обрезала старые сухие ветки на деревьях. Она была такая довольная и умиротворённая в этот момент, что мужчине захотелось физически ощутить на себе её ауру. Он не стал себе в этом отказывать и вышел во двор, ощущая целительную энергетику этого места, и тут произошло непредвиденное. С его рук начали сыпаться искры. Леонардо сжал кисти в кулаки, а Алекса удивлённо уставилась на него, позабыв про дела. Это была его тайна. Иногда в нём бесконтрольно просыпалась солнечная магия. Хоть это было редко, но он носил перчатки, чтоб не попасть в неприятную историю и не навести на себя подозрения.

— Что с Вами? — произнесла девушка, а он развернулся и скрылся в доме.

Глава 20

Это абсолютно точно была солнечная магия! Её отголоски я до сих пор ощущала в том месте, где стоял Лео. Но я всё равно не могла поверить своим глазам и ощущениям. Как так может быть, что у инквизитора есть способности к ней? Было видно, что мужчина недоволен произошедшим, но и не удивлён. Судя по всему, он скрывает эту свою особенность. Может поэтому не снимает перчатки при посторонних, только в присутствии меня?..

Я оставила секатор и последовала в дом, но инквизитора не было видно. Я позвала его по имени, и тут на втором этаже я услышала шум. А через минуту в перчатках и в мантии мимо меня промчался Леонардо.

— Господин… то есть Леонардо! Всё в порядке?

— Почти, — всё же приостановился мужчина, — но мне нужно уехать на несколько дней.

— Ааа… — я опешила от такого известия, — будут какие-то распоряжения?

— Хозяйничай, — улыбнулся охотник, но потом стал серьёзным и произнёс, — только, пожалуйста, никаких встреч с мужчинами.

Казалось, что ещё этим утром могло меня удивить после солнечной магии в исполнении инквизитора и его внезапного отъезда, похожего на бегство? Его просьба!

— А почему? Нет, я не то чтобы собиралась… Просто… почему? А если с братом?

— Брат ведь мужчина? — уставился на меня Леонардо, не моргая.

— Нуууу, да, — развела я руками.

— Никаких. Встреч. С мужчинами, — сказал как отрезал, развернулся и вышел.

А я осталась стоять в прихожей в полном недоумении. Нет, этот инквизитор и безо всяких пыток и костров меня добьёт. Вернувшись к работе в саду, я периодически хмыкала и качала головой, удивляясь и ему, и себе. Мало того, что всю ночь думала, потом наблюдала во сне этого невыносимого мужчину, так теперь ещё днём из головы не идёт со своими причудами.

Когда подошло время, я надела бирюзовое платье и пошла к указанному месту. Мысли о том, что меня может увидеть Леонардо, были. Но что поделать? Я уже решила, что должна принести клятву и далее действовать на благо своих единоверцев. Если встретится охотник, то пускай арестовывает или что он там придумал насчёт меня.

Альберто ждал меня внутри закусочной, а когда увидел меня в окно, то дал знак заходить.

— Я рад, что ты пришла, — произнёс мужчина.

— Я тоже рада, — хотя что-то давило на грудь.

— Вот клятва, стоит только негромко её прочитать. Я буду свидетелем.

— И всё? — удивилась я, — никаких ритуалов? Никаких специальных атрибутов и святилищ?

— Зачем? Сила заклятия от этого не изменится, — пожал широкими плечами стражник.

Я пробежала глазами строки, потому что всегда так делала прежде чем читать вслух, даже если работала с проверенными веками текстами.

«Я — дочь неба и земли, внучка великого Солнца, что даёт жизнь всему сущему в этом мире, даю клятву верности своим собратьям-солнцепоклонникам, заверяю своей жизнью, что буду делать всё, что от меня потребуется для спасения нашего рода и святой веры и сохраню в тайне имена и личности моих проводников и учителей в борьбе с вражескими отродьями».

Как-то очень расплывчато и туманно. Меня беспокоило это «делать всё». Нет, я не боялась за свою жизнь, но всё же предполагала, что на всё пойти я не готова. Поэтому вслух я произнесла, немного подумав.

— Я — дочь неба и земли, внучка великого Солнца, что даёт жизнь всему сущему в этом мире, даю клятву верности своим собратьям-солнцепоклонникам, заверяю своей жизнью, что буду делать всё возможное, не нарушая заветы, оставленные предками, для спасения нашего рода и святой веры и сохраню в тайне имена и личности моих проводников и учителей в борьбе с противниками Солнечных богов.

Я подняла глаза и увидела в глазах Альберто недоумение, а потом негодование.

— Думаешь самая умная? Думаешь можно оставаться чистенькой, а другие пускай делают грязную работу?

Я оторопела и некоторое время молча хватала воздух ртом. Но вскоре собралась с мыслями и тихо ответила:

— Я клянусь в том, что действительно смогу выполнить. Вражескими отродьями можно много кого назвать, или нет? Если речь только о противниках нашей веры, то в чём проблема? И заветы у нас чётко прописаны и не так уж ограничивают в действиях, или их приходится нарушать? Тогда за что мы боремся?

Я действительно не понимала. Мне всерьёз собирались поручить убийство или разврат? Альберто какое-то время молча меня изучал, а потом, вздохнув и потерев переносицу, сказал:

— Я принимаю клятву. Если что-то нужно будет, я тебя найду. Если у тебя будет что-то ко мне, то я либо на службе, либо в Рыбачьем переулке, дом с жабой.

Не прощаясь, мужчина развернулся и вышел. А у меня появилось нехорошее какое-то ощущение, что всё далеко не так просто, как я себе представляла.

После встречи со стражником я отправилась туда, куда давно следовало зайти — за женским бельём. На рынке его не оказалось, но меня отправили в лавку на торговой улице, где выстроились в ряд много маленьких магазинчиков. Я с опаской вошла в лавку, где все стены и поверхности были увешаны изделиями из нежных тканей, украшенные лентами, рюшами, вышивками и вообще всем, что только можно вообразить.

— Добрый день, чего изволите? — вдруг возникла передо мной продавец.

— Здравствуйте! Мне бы сорочку