В общем, всё, что только может понадобится владельцу питомца, будь то корова, пёс или попугай: Звоните Рейману! Это был рекламный слоган их компании. Редко кто в городе не знал их клинику и не пользовался их услугами.

Не удивительно, что Бахтин привёз своего попугая именно ему.

Оборудованная по последнему слову техники: УЗИ экспертного класса, цифровой рентген, своя лаборатория, хирургические кабинеты — клиника не пустовала ни днём ни ночью. Но сам Рейман брался только за самые сложные случаи — у него был первоклассный штат ветеринаров. А помещение, где мы сейчас находились, я бы назвал скорее прозекторской на два рабочих места: Ира с Командором заняли один стол, Рейман — второй. Или их личным кабинетом, где не принимают посетителей. Только таких как я, особо приближённых.

Рейман стал первым человеком, с которым я подружился в пятнадцать лет, когда мы только переехали. Он жил в тёткином доме, а мы с отцом остановились на первое время в её квартире. Познакомились мы с Рейманом как-то просто — вместе поднимались в лифте, разговорились, да так и дружили до сих пор, хотя Аркан был старше на пять лет.

— Он пишет докторскую о паразитах пушных зверей, — подсказала его жена.

— А ты? — спросил я.

— А я уже защитилась. Но у меня было воздействие платиносодержащих препаратов на репродуктивную систему крыс.

— Так ты доктор ветеринарных наук? — удивился я.

— А то! — пожала она плечами. — Ты же не думал, что я собачий парикмахер? Это моё хобби — делать мальчиков и девочек красивыми, — ласково потрепала она Командора. — Как и хоккей. И за Бахтиным, ты уж прости, независимо от ваших с ним сложных отношений, я слежу не первый год. Кстати, там же сегодня плей-офф КХЛ, полуфинал, — потянулась она за пультом телевизора.

Пока Ира тыкала по каналам до «спортивного», Командор зевнул и лёг. И я бы тоже, признаться зевнул и тоже лёг, пока она объясняла, что КХЛ — это Континентальная Хоккейная Лига, там борьба идёт между клубами и входят в неё шесть стран: Латвия, Россия, Белоруссия, Казахстан, Китай и Финляндия. Главный приз — кубок Гагарина, его обладатель также получает титул чемпиона России, независимо от национальной принадлежности сборной. А Бахтин последние два года играет за один из клубов КХЛ, у него контракт до конца сезона.

— А до этого от за кого играл?

— За другой клуб КХЛ. А до этого, — опередила она мой вопрос, — у него был контракт с НХЛ, с одним из американских клубов. Но Бахтин отказался переходить в другой клуб НХЛ, когда его перепродали, — хотя там вроде у них так принято, — а потому его дисквалифицировали, и он подписал соглашение о завершении карьеры в лиге.

— То есть америкосы его больше никогда не купят?

— Ни один клуб Национальной Хоккейной Лиги.

— И что ты о нём думаешь? — посмотрел я на экран, но там показывали биатлон.

Ирина пожала плечами и вытащила из-под морды пса вторую лапу.

— Бахтин очень результативный игрок. Его обожают болельщики, тренера, спонсоры. Он красавец, чемпион, боец. Вынослив, силён, стабилен в своём мастерстве, что особо ценится в спорте...

— Но… — подсказал я.

— Но… ему тридцать четыре года, — пожала плечами Ира. — Для профессионального хоккея — это возраст ухода из большого спорта. И это очень травмоопасный спорт. Он продержится ещё, максимум, год-два, а потом или сдохнет с такими нагрузками, или вынужден будет уйти. И он прекрасно это знает.

вырос и читаешь

камасутру ты

а на полке плачут

агнии барты

— Ему сейчас нужен надёжный тыл, — поддержал Рейман, возвращая на руки перчатки. — И, знаешь, мне кажется, в браке с Алмазной Принцессой, он выиграл куда больше, чем она.

— Выиграл бы, может быть, — уточнил я. — Если бы она не подала на развод из-за измены.

— Ну, значит, он совсем отбил себе башку об лёд, если решил изменять ей открыто именно сейчас.

— В то, что он беспокоился о здоровье жены я верю, а вот в то, что решил травить… зачем?! — подхватила Ирина.

— Знаешь, Рим, чтобы отравить человека и не сесть в тюрьму надо очень постараться, — добавил Рейман.

— Это смотря чем травить, конечно — возразила ему Ира. — Если мышьяком, то да. Но есть сотни лекарственных препаратов, как например, те платиносодержащие, что я изучала на крысах, в них никакие швейцарские врачи не разберутся. На стыке фармакологии, токсикологии и ветеринарии столько дивных субстанции.

— А если затем, чтобы жену признали невменяемой? — предположил я. — Оформит над ней опеку как над недееспособной и всё.

Вагнер развернулся от своего прозекторского стола. Ирина опустила лапу Командора. Две пары глаз уставились на меня вопросительно.

— И кто будет заниматься её Алмазной компанией? — сдёрнув с лица маску, спросил Рейман.

— Продаст. Или наймёт армию профессионалов и займётся сам, чем-то же ему надо заниматься на пенсии, — ответил я. — Чисто теоретически, конечно.

— Думаешь, понимая, что закат его карьеры близко, он решил провернуть такую аферу и начал заранее? — снова Рейман.

— Тогда вся эта суета с клиникой, конечно, ложится в схему, чисто теоретически, — почесала Ира нос тыльной стороной ладони. — Кто заподозрит любящего супруга, который первый забеспокоился о здоровье жены. Но к чему тогда романчик с юной фанаткой, который он не особо скрывал? Признают жену невменяемой или нет — это ещё вилами по воде писано, а вот на развод она уже подала. Нелогично.

— Откуда ты знаешь, что она фанатка? — удивился я.

— Смотрю ютуб. Тусуюсь на фанатских сайтах, — усмехнулась она. — А там мусолили их интрижку со смаком. Скажу больше, проходную интрижку. Не раздуй жёлтая пресса скандал, и Орловой не пришлось бы никак реагировать. Мне даже кажется, её вынудили подать на развод. Хотя те, кто её недолюбливал, кричат: справедливо. Она ведь поступила так же.

— В каком смысле так же? — напрягся я.

— В самом прямом, Рим. У Макса до Орловой была девушка. Они даже были помолвлены. И вроде там такая была любовь-любовь. Но твоя Алмазная Принцесса вмешалась и всё разрушила. А интрижка, к слову сказать, у него не первая, были у него увлечения куда серьёзнее за время его брака. Его же американцы не просто так из клуба в клуб перевели, вроде он там с женой владельца клуба зашурымурился. Только до этого его менеджеры следили, чтобы ничего не просочилось в прессу, всё это так сплетни да домыслы. А тут вдруг Бахтин с этой вертихвосткой, юной и бестолковой чуть не публично появился: и шли они прямо по улицам города, и в кафе сидели, и целовались прилюдно. Словно нарочно позировали.

«И поехали потом не в гостиницу, а он повёз её в свой дом. В их со Славкой дом», — добавил я про себя. И вот это точно было словно вызов. Или плевок.