все отдала, чтобы съежиться и убежать прочь, их внимание тяжелым грузом наваливается на меня, пока мой эскорт ведет меня куда-то на другую сторону стадиона.

Пока мы обходим периметр, толпа продолжает пялиться на меня. Платье внезапно становится слишком тесным на моей груди, кружевная ткань царапает кожу, и в кои-то веки я благодарна Генри за спину. Прикосновение его руки к моему плечу, которая ведет меня через море людей, — это утешение, которого я раньше не могла оценить.

Наконец мы достигаем лестницы, которая исчезает в темном коридоре наверху, где нет посторонних глаз, и когда мы преодолеваем ее верх, меня встречает открытое пространство стадиона прямо под моими ногами.

Стеклянная коробка возвышается над полем. Колеблясь на пороге, я смотрю вниз на грязь и стойку ворот внизу, волна головокружения захлестывает меня.

— Поначалу это немного нервирует, но пойдем, идти дальше безопасно. Мадам Бомонт входит в стеклянный ящик и щелкает пальцами, приглашая меня следовать за ней.

Дотрагиваясь до стекла носком, я ставлю одну ногу на поверхность, проверяя ее прочность дрожащими коленями, но я продолжаю, и вскоре мне кажется, что я иду по воздуху.

Я не могу удержаться от улыбки, пробираясь кошачьими ножками в другой конец коробки. Прижав руки к стеклу, я смотрю вниз на поле. Невесомое. Гигантское. Это самое странное и волнующее ощущение, которое я когда-либо испытывала.

— Довольно круто, да? — Говорит мадам Бомонт рядом со мной.

— Это невероятно. Мы можем смотреть игры отсюда?

— О, да. Ты будешь прямо над ними.

Увлекательно.

Вид полностью поглотил меня, настолько, что я не сразу замечаю, что мадам отошла, пока не слышу, как она говорит сзади.

— Талия, я бы хотела, чтобы ты познакомилась с одним из твоих Чемпионов.

— Мой чемпион? Я поворачиваюсь и вижу невысокого, но мускулистого мужчину в поношенной одежде.

— Это Перси. Он будет сражаться в твою честь.

Моя улыбка исчезает вместе с растущим замешательством, из-за которого я бросаю взгляды в сторону поля и обратно.

— Моя честь?

— Приятно познакомиться с вами, мэм. Я молюсь, чтобы удача была сегодня на моей стороне, и я мог бы назвать вас своей.

Что?

Мужчина склоняет голову и выходит из ложи, в то время как другой занимает его место.

— Это Дэвид.

Он также будет сражаться в твою честь.

Нахмурив брови, я наблюдаю, как мужчина кланяется, как и первый, и вскоре выходит.

— Что ты имеешь в виду, сражаясь за мою честь?

Игнорируя мой вопрос, как это было у нее принято, она поворачивается к мужчине, поднимающемуся по лестнице к ящику. Светлые кудри и узкие голубые глаза, выражение его лица вызывает тревогу. Что-то, от чего волосы на моей коже встают дыбом.

— Ах, Ремус … Я думала, ты не появишься.

— Я бы не упустил возможности взглянуть на дочь-девственницу. Эти зловещие голубые глаза скользят по мне, и уголок его губ приподнимается в коварной улыбке.

— Она такая, какой я ее представлял, и даже больше.

— Ты будешь сражаться в ее честь?

— Нет. Я договорился, что кто-то будет сражаться вместо меня. Он готовится, пока мы разговариваем. Не сводя с меня глаз, он входит в ложу, его близость заставляет меня отступить.

— Как потрясающе. В тот момент, когда он протягивает руку, я замечаю ее деформацию. В частности, эктродактилию, когда отсутствуют пальцы между большим пальцем и мизинцем. Я читала об этом, но никогда не видела такого случая в реальной жизни.

Я отшатываюсь назад, звук стекла ударяет меня по затылку, и он убирает золотистый локон с моих плеч, позволяя моим волосам скользнуть между его единственными двумя длинными костлявыми пальцами.

— Я с нетерпением жду новой встречи, — говорит он.

— Пожалуйста, не трогайте приз. В ровном голосе мадам слышны властность и нетерпение.

Мужчина лишь слегка наклоняет голову и отходит, прежде чем выйти из ложи.

Когда он, наконец, скрывается из виду, я бросаюсь вперед, мои руки сжимаются в кулаки.

— Приз? Что это значит?

Улыбка, которая растягивается на ее лице, вызывает у меня неприятное чувство в животе.

— Я говорила тебе, моя дорогая, нет ничего более амбициозного и вдохновляющего, чем надежда.

Инстинкты срабатывают в моей голове, как каноны, и я бросаюсь через коробку, но не раньше, чем она отступает за стеклянный щит, который опускается и разделяет нас. Мое тело врезается в барьер, и я падаю на пол от удара. Отвлекшись всего на мгновение, я вскакиваю на ноги и ударяю ладонью по стеклу.

— Что ты делаешь! Что это такое!

Стоическое выражение ее лица действует мне на нервы.

— Я должна сказать тебе, дорогая, у нас никогда раньше не было такой толпы. Это будет настоящее событие. Теперь, если ты меня извинишь, я должна сделать официальное объявление о начале игры.

Пульсирующая боль пронзает мое запястье, когда я ударяю тыльной стороной ладони по стеклу.

— Подожди! Подожди!

Она и Генри исчезают в тени, оставляя меня одну в стеклянной клетке.

При повороте видно, как толпа просачивается на места, и, возможно, я ошиблась насчет ее размера, потому что, кажется, зрители есть везде, куда я смотрю. Их море подо мной.

— Талия. При звуке знакомого голоса я оборачиваюсь и нахожу Сэма. Человек, который привел меня сюда, продал меня этой несчастной женщине без заботы или совести.

— Что ты здесь делаешь? Если бы яд в моем тоне был ядом, этот придурок прямо сейчас корчился бы на полу.

— Я пришел сражаться за твою честь.

— К черту борьбу за мою честь. Вытащи меня отсюда нахуй!

— Клетка заперта на код. Открыть ее может только мадам.

Я осматриваю свое окружение в поисках трещины, разрыва, слабого места. Средство побега.

— Что это? Что происходит? Почему я заперта здесь внутри?

Нахмурившись, он опускает взгляд.

— Ты — приз.

— Что это значит? Она меня продает?

— Пол дюжины мужчин были избраны, чтобы сражаться за твою добродетель.

— И…. И что потом? Гнев и разочарование, вибрирующие во мне, влияют на мои слова.

— Они могут получить мою «Девственность?»

— Они смогут заполучить тебя.

Лживая, вороватая сука.

— Ты сказал, что она не продаст меня, но ты знал, что она держала меня для этого!

Раскаяние, исказившее его лоб, даже не начинает сжимать мое сердце, мои руки подергиваются от желания ударить его прямо сейчас.

— Прости. Мне нужны были припасы. Отчаянно. Но это было неправильно, и теперь я собираюсь сражаться за тебя. И я клянусь тебе, я отведу тебя обратно в монастырь.

— Это мило и все такое, но я только что встретила одного из Чемпионов, и он примерно вдвое больше тебя.

— Я не сражаюсь с Чемпионами.

— Тогда что… Мой вопрос прерывает громкий визгливый вопль, который заглушает шум разговоров, эхом разносящийся по стадиону.

Мышцы напряжены и дрожат, я отворачиваюсь от Сэма и вижу грузовик, который был припаркован у дома мадам Бомон, въезжающий задним ходом через отверстие внизу. Это останавливается, и трое охранников, которых