– Курить ты бросила, – строго сказала Катя.

– Да? Ну, как скажешь. Так вот, она у меня уже на кресле, я ее обрабатываю, электрод у меня в руке. Спрашиваю: а как вы к нам попали? Странно как-то, только сейчас прочитала, что вы из Наро-Фоминска. Она, мол: так мне жених вас посоветовал, и фамилию сказал, и адрес на бумажке написал. А жених-то, спрашиваю, у нас кто? Хотя сама уже обо всем догадалась, а все равно как гром среди ясного неба. Руслан, говорит, Беркутов. Понимаешь, с гордостью такой говорит. Как я ей этим электродом все не сожгла к чертовой матери, сама не понимаю. А она все рассказывает и рассказывает: и про его бизнес, и про детей взрослых. Хорошо, Надежда в кабинете со мной была, медсестра наша. Попросила ее закончить, пулей выскочила из кабинета и в туалет. Меня там рвало минут двадцать. Очнулась, в дверь Надежда дубасит: «Елена Петровна, что случилось, вам плохо?» – «Плохо, – говорю, – отпускай больную». После зашла к Главному и попросила от меня эту пациентку перевести. Он, понятное дело, распыхтелся, мол, что это за детский сад – хочу, не хочу! Да он на мое место живо гинеколога найдет!

– А ты?

– А я говорю: «Ищите!» – и дверью хлопнула. Нет, ну как тебе, а?! Почти десять лет вместе! Жених недоделанный. И, главное, послал ко мне. А я все голову ломаю, что б ему к выходным повкуснее приготовить, виноградные листья по всем рынкам ищу, с ног сбилась. – Кузнецова разразилась рыданиями.

– Ему рассказывать будешь?

Лена посмотрела на подругу с непониманием:

– Так как отошла, первым делом этой сволочи позвонила!

– Что сволочь?

– Ты знаешь, ему даже стыдно не было. А что, говорит, ты же детей от меня не собиралась рожать, а Ксюха сама меня об этом попросила. Прикинь, а?

Лена откупорила по новой бутылку конька и налила еще в затейливые маленькие рюмки. Женечка Федоров у нас эстет!

– Говорю, я тут думала, что ты мне практически муж, а ты в это время социальные опросы производил на тему «Кто от меня первой забеременеет»? Интересная, говорю, картина выходит. А меня что же поучаствовать не пригласил? Нет, ну тогда просто рассказал бы, чтобы я тебе кадры поставляла.

– А он что же?

– Только хмыкал! Ой, Катька, как же хорошо тебе: ты одна, козлов этих не видишь. И, главное, вот такого удара под дых не получишь.

Катерина покачала головой: кто его знает, что оно лучше и как оно лучше.

– Хрен, говорю, ты старый. На фига тебе дети нужны?! Забыл, сколько тебе лет?! Их же поднимать еще и поднимать. Что из себя супергероя строишь?! И потом, забыл про диабет и про гипертонию? Думаешь, эта дура с лицом смазанным тебе, как я, варенички на ксилите готовить станет?

– И что?

– А ничего. Так и отмолчался. Я трубку хлопнула и к Главному пошла.

– В общем, так, Лена. К Главному давай иди по новой. Подробности не рассказывай, извинись, скажи, что личная история и что так получается. Но извинись обязательно. Работа, сама знаешь, у нас хорошая, и Главный – мужик нормальный, с ним дело иметь можно. Бога гневить не будем.

Лена быстро выпила коньяк.

– Сегодня не смогу, завтра.

– Хорошо, завтра, сегодня я тогда сама к нему загляну.

– Не надо. – Кузнецова тяжело встала со слишком мягкого кресла. – Ой, не могу, худеть нужно… Нет, ну какая сволочь!

– Сволочь, Ленка, сволочь! Сколько ты ему лет отдала! – активно поддакивала Мельникова.

– Заметь, лучших! – Женщина гневно потрясла кулаками и замолчала. Снова ушла в себя, замерев на середине комнаты.

– Слушай, Ленка, – Катя слегка прокашлялась. – А что ты про Смолякова знаешь?

Та с удивлением посмотрела на коллегу:

– А что? Тебе вроде вес снижать ни к чему?

– Да на свидание меня сегодня пригласил.

Ленка утерла слезы и сумела немного переключиться.

– Вроде разведен, дочь взрослая. – Кузнецова немного подумала. – Весь в работе. Все опыты над своими толстяками ставит.

– Хоть удачные?

– Да вроде никто еще коньки не отбросил. Шучу. Результаты хорошие. И что, пойдешь?

– Не знаю. Сказал – позвонит.

– Вот пусть сначала позвонит. – И, вся в своих мыслях, Лена вышла из ординаторской.

18

Честно говоря, Кате эта Ленкина жизнь с ее «как будто бы мужем» тоже казалось странной, но она не лезла. У каждого своя правда. Если Лену все устраивало, то и ладно. Кате хватало проблем со своими больными.

Но как же некрасиво вышло… Бедная Ленка! Не хочется говорить – сама виновата. Ни в чем она не виновата. Почему бы этому Руслану не сказать все самому, прямо и в глаза? Трус, приспособленец – по-другому не скажешь.

Катя старалась не думать об этом, а все равно думалось, и выводились оценки, и все время сравнивался этот непорядочный Руслан с помощником всех толстых людей Андреем Смоляковым. А он какой? И как бы доктор Смоляков поступил в данной ситуации? Но не могла Катя его в подобной истории представить. Вроде не такой, вроде положительный. Да, положительный. А почему в разводе тогда? И вот дочка, оказывается, есть.

Думая о Лене, Катя невольно вспомнила посещение в позапрошлом году штутгартской женской клиники. Речь шла о налаживании контактов. Многие наши пациентки хотят лечиться за рубежом, или обследоваться, или рожать. Опять же, обмен опытом между врачами, новые технологии, инструменты. Что у них, как у нас?

Была проведена определенная работа по поискам зарубежной клиники. Главный выбрал живописный город на юге Германии – Штутгарт. Не то родственники у него там жили, не то бывший однокашник в свое время на ПМЖ перебрался. Но город красивый, зеленый, несколько первоклассных клиник с новейшим оборудованием, прямые рейсы из Москвы. Все складывалось – почему, собственно, и нет?

Предварительно отдел рекламы связался с принимающей стороной, подготовили визит, и Главный решил послать делегацию: из себя лично, Зайца и Катерины. Поехали на неделю. В аэропорту их встречал невысокий плотный мужчина, наш бывший соотечественник, а ныне – руководитель небольшой немецкой компании, оказывающей услуги по уходу за больными. Пальто от Joop, поверх шарфик Burberry в клеточку, завязанный по-детски – спереди на узелок. Ну, чисто дело, иностранец. Сколько Ефим Загоскин в Германии? А вот поди ж ты! Наши мужики оба выступали в кожаных куртках и меховых шапках. И смотрелись как-то по-совковому. Катерина порадовалась своему простому черному драповому пальто. Сверху обмоталась красным шарфом, на голове – маленькая черная вязаная шапочка. Просто и по-европейски. Глядя из окна автомобиля на прохожих, она отметила, что среди них смотрится органично.

Из аэропорта ехали недолго, по красивой горной