В голосе Эйзена слышался сдержанный оптимизм. Легкое постукивание означало, что он барабанит карандашом по передним зубам. Это был хороший знак, указывающий на то, что у него есть нечто важное, чем он готов поделиться. Тело Райан находилось под водой почти месяц, и краска, чтобы продержаться на ее волосах так долго, должна была быть свежей.

– Ты ее исследовал?

– Вот тут уже хорошая новость. Тестирование на газовом хроматографе Уайкоффа выявило наличие в краске уникальных химических свойств.

– А если попроще?

– При контакте образца с электродом прибор показал более высокое, чем ожидалось, содержание золота и серебра. Я почти уверен, что эта краска особенная, специальная, используемая при изготовлении модных вывесок дорогих заведений.

– Хорошо. Пусть Хиггинс немедленно проверит все магазины высококачественных красок в этом районе.

– Он занимается этим последние четыре часа, – сказал Эйзен, даже не потрудившись скрыть раздражение.

– У меня тоже есть кое-что важное. – Прюсик рассказала ему о результатах судебно-медицинской экспертизы и обнаружении каменной статуэтки с замысловатой резьбой в пищеводе Мисси Хупер.

– Этот ублюдок помечает их, Брайан. Камень для него что-то вроде маркера. Помечая жертвы, он дает нам понять, что они – его. Надо эксгумировать Бетси Райан и проверить на наличие ссадин на ткани пищевода. Держу пари, камень выпал из тела, пока оно было под водой. – Она помолчала. – Брайан?

– Я здесь.

– Насчет камня…

Камень в горле обычной американской девушки… Какое отношение к смертям в Индиане могут иметь ритуалы горного клана Новой Гвинеи? Полагать, что все это нечто большее, чем просто совпадение, было бы чистым безумием. И однако же…

– Да? Ты говорила что-то о камне, – сухо напомнил Эйзен.

Прюсик выдохнула. Она и не заметила, что задерживала дыхание.

– Неважно. Потом. Та эксперт по семенам из музея, она перезванивала? Что сказала?

– Пока нет. И, кстати, к твоему сведению, получено заявление об исчезновении девушки в Кроссхейвене, штат Индиана. Исчезла по дороге домой от подруги. Зовут Джули Хит. Может быть, там ничего для нас нет, но, учитывая близость к Блэки, я подумал…

– Господи, Брайан! Ты мог бы позвонить раньше, оставить сообщение на моей голосовой почте. Это же меньше чем в часе езды от Блэки, ради всего святого!

Раздосадованная, Прюсик стукнула свободной рукой по мягкому потолку. Билл вопросительно оглянулся. Она пожала плечами и провела ладонью по волосам, которые уже несколько часов назад утратили эффект взъерошенности, достигнутый с помощью мусса.

– Ублюдок. – Она не сомневалась, что убийца нанес новый удар, и от этого ощущение пустоты в желудке только усилилось. – Ладно… Где, говоришь, приняли это заявление? Об исчезновении.

– Сообщение пришло из департамента шерифа Кроссхейвена, – сказал Эйзен. – Неподалеку находится отделение полиции штата. Хочешь, чтобы я проследил за этим?

– Да… нет. – Прюсик подумала о нарушениях и просчетах, допущенных полицией Блэки. – Я не хочу, чтобы местные правоохранительные органы вмешивались в расследование больше, чем продиктовано необходимостью, без чертовски веской причины. Да, верно, большинство пропавших детей в конце концов обнаруживаются. Извини, что сорвалась на тебя. Буду в офисе через полчаса.

В городе движение замедлилось. Прюсик выключила мобильный. На плавательной дорожке такие проблемы не решаются.

Машина вдруг остановилась посреди трехполосной скоростной автомагистрали, и ее мягко качнуло вперед. Впереди сверкали голубыми огнями высотные здания на берегу озера. В какой-то момент она испытала облегчение от того, что попала в пробку. За левым боковым окном огни внезапно оборвались, сменившись огромной, протянувшейся во все стороны темной равниной – большим озером. Лишь на западном берегу Мичигана мерцало несколько корабельных огоньков.

Зазвонил мобильный.

– Специальный агент Прюсик.

– Привет, Кристина. Это я.

Голос Торна звучал мягко и уютно на фоне приглушенных голосов и звенящих бокалов – скорее всего, директор присутствовал на одном из светских мероприятий жены в шикарном пригороде Лейк-Форест. Кристину злило и глубоко задевало, что после всего случившегося он по-прежнему ведет себя в отношении нее с интимной небрежностью.

– Привет, Роджер. Только что с рейса. Прямо сейчас еду в офис.

– Хотелось бы узнать, что вы нашли в Индиане. Есть что сообщить?

– Без сомнения, это его последняя жертва – та же визитная карточка. Убита и выпотрошена. – Прюсик рассказала все, что ей было известно, и так подробно, как только могла. – Пока еще рано говорить, сможем ли мы обнаружить какие-либо следы ДНК, чтобы проверить по CODIS.

Комбинированная система индексации ДНК, или CODIS, представляет собой общенациональную базу данных, содержащую более шестисот пятидесяти тысяч профилей ДНК осужденных преступников и почти тридцать тысяч образцов для сопоставления с любым извлеченным биологическим материалом.

– Понятно.

– Тело больше месяца пребывало в открытой среде, – продолжала Прюсик. – В районе Блэки выпало много осадков. Она лежала, практически засыпанная листьями. Мне удалось найти частички краски. Хроматограф также обнаружил фрагменты краски в волосах Бетси Райан.

Она не стала передавать последнюю информацию от Эйзена об исчезновении девушки в Индиане. Пока бить тревогу преждевременно.

– Частицы краски – вещь вполне обыденная, – сказал Торн. – Прошло почти четыре месяца. Вашингтон вряд ли будет молча довольствоваться такой мелочью на данной стадии расследования.

С ним кто-то заговорил, и он прикрыл телефон ладонью. Прюсик прислушалась, стараясь разобрать то, что ее шеф неуклюже пытался скрыть.

– Послушай. – Торн снова обратился к ней. – Извини, в последний раз мы не очень хорошо поговорили. Я бы хотел, чтобы мы лучше ладили. Но в среду Вашингтон проводит селекторное совещание, и мне понадобится нечто большее, чем просто фрагменты краски. У них там уже готова к вылету команда, которая возьмет расследование на себя. Извини, что сообщаю тебе об этом вот так, по телефону.

– Но мы уже близко, Роджер. – Прюсик была шокирована, и шок отразился на ее лице, чего, к счастью, никто не видел. – Я собрала важнейшие доказательства, связывающие жертвы. Уверена, к среде появится что-то новое. – Она помолчала, не зная, стоит ли продолжать. – И у меня уже сейчас есть кое-что еще, о чем я пока не совсем готова тебя проинформировать. Думаю, это убедит Вашингтон в том, что я обладаю достаточной квалификацией, чтобы довести расследование до конца.

Прюсик остановилась и перевела дух. Торн молчал.

Горячий румянец залил шею и грудь. Как он мог? Так небрежно, между прочим оглушить известием о том, что у Вашингтона уже есть наготове другая команда, только и ждущая сигнала, чтобы занять ее место. Разумеется, он прекрасно понимает, насколько важен сбор улик для поимки убийцы. На практике именно от этого и зависит результат.

– Ты еще на связи? – осведомился Торн голосом человека, только что вернувшегося из Вашингтона.

– На связи. – Прюсик постаралась взять себя в руки. – Как я уже сказала, у меня есть кое-что еще, но я не готова дать полный анализ с заднего сиденья машины.

– Ну-ну. Расскажи, Кристина, что у тебя есть.

Новый взрыв веселья заглушил его последние слова. Торн снова прикрыл трубку и ответил кому-то, окликнувшему его по имени. Прюсик знала, что на кону работа, но ее взбесили беззаботность и безразличие, которые он продемонстрировал, позвонив ей в разгар веселья. Неужели не мог выбрать какое-то уединенное место, такое, где его не отвлекали бы от разговора? Или он намеренно позвонил с вечеринки, чтобы предупредить ее до возвращения в лабораторию, где она обнаружит, что руководителем расследования назначен Говард, а ее команда отстранена?

– Извини, меня зовут к столу. Жена произносит речь.

– Тогда, может быть, подождем с этим до утра? – предложила Прюсик.

– Хорошая идея, – быстро согласился он. – Буду ждать твой отчет завтра утром.

Очевидное отсутствие интереса со стороны Торна к ее новой информации вряд ли можно было счесть добрым знаком. Оно означало, что ее руководство уже не под угрозой, а вопрос о ее отстранении почти решен.

– Думаю, тебе следует знать, что я обнаружила еще один, явно ритуальный аспект