– Ваше Высочество, почему вы не спите?

– Не догадываешься? – Каллисто бросил на меня удивленный взгляд и ехидно продолжил: – Если дружно завалимся на боковую, нами отужинает какой-нибудь зверюга!

Ого! На этого мерзавца, оказывается, можно положиться?!

– А ты, дорогуша, отчего не спишь?

– Ну… так… – промямлила я, не желая рассказывать об истинной причине.

Неизменная поза кронпринца и густая темнота свидетельствовали о том, что заснула я совсем ненадолго. В голове был туман. Холодно… Меня стало знобить, впрочем, удивляться было нечему: совсем недавно я промокла до нитки под дождем, а затем и вовсе упала в озеро. Для слабого организма это было чересчур. Как следует запахнувшись, я села поближе к огню. Кронпринц поднял одну бровь, но воздержался от комментариев. Несмотря на близость костра, я никак не могла согреться – дрожь лишь усилилась. Странно. Вероятно, дело не только в холоде. Как только вернусь в свой шатер, выпью успокоительное. Похоже, меня накрыла запоздалая реакция на стресс. Так же было и вчера: лишь расправившись с чудищами, я задрожала в присутствии Винтера как осиновый лист. Впрочем, последние события кого угодно выбили бы из колеи: нападение свирепого медведя, раненый кронпринц, побег от преследователей…

– Тебе холодно? – Кронпринц заметил, что я веду себя странно.

– Нет-нет, – возразила я, желая скрыть правду, однако Каллисто все же подбросил в костер веток.

Пх-х – огонь разгорелся сильнее, но я дрожала по-прежнему.

– Что ж, надо так надо!

Каллисто поднялся, и я вновь увидела его мускулистый торс – мгновение назад он еще скрывался за языками пламени и подвижными тенями.

– Ой! Что вы делаете? – Я вновь закрыла лицо руками, но, как и в прошлый раз, оставила щелочку между указательным и средним пальцами, чтобы подглядывать.

– Хватит валять дурака! Ну-ка, подвинься. – Обогнув костер, кронпринц пружинящей походкой направился ко мне.

– Вы чего это?.. – смущенно пролепетала я.

– Так и будешь сидеть? – Мерзавец поднял брови.

Видя, что я застыла как изваяние, кронпринц плюхнулся на землю и грубо отодвинул меня своим телом.

– Да как вы смеете?! – Я вскочила, чтобы отбежать подальше, но он ухватил меня за подол мантии. – А-а!

Я зажмурилась и беспомощно грохнулась, впрочем, падение не причинило мне никакой боли. Хм… Что за чудеса? Но объяснялось все очень просто: я шлепнулась не на каменный пол, а в объятия кронпринца! Нас разделяла лишь тонкая мантия, и я ощутила тепло мужского тела. Вот это поворот! От испуга я застыла.

– Эй вы! Так нельзя! Пустите!

Придя в себя, я начала барахтаться, но все без толку: кронпринц обхватил меня за талию и не отпускал.

– Что за наглая девчонка! Где это видано, говорить кронпринцу империи «эй вы»?! Перестань дергаться. Или возомнила, что я с тобой заигрываю?

– Если нет, тогда не удерживайте! Что за двусмысленности?

– Уж не знаю, какие мысли пришли тебе в голову, но можешь их выкинуть! – Лицо кронпринца сделалось суровым. – Во время осады чрезвычайно важно поддерживать естественную температуру. Я видел своими глазами, как люди погибали от переохлаждения за несколько часов!

Вот почему Каллисто повел себя так странно! Поняв мотивы кронпринца, я притихла и посмотрела ему в лицо: взгляд мужчины был напряженным. Совсем недавно он чуть не убил меня, а теперь… Нет, это еще не конец, даже в глупейшей игре так не бывает! Интересно, что бы произошло, окажись на моем месте Ивонна?.. Да… наши с кронпринцем отношения развивались по самому парадоксальному сценарию. Но чего это он сидит дуется? Потерпевшая тут определенно я.

Кислая мина мерзавца отравляла мне настроение, и я угрюмо заметила:

– Но сейчас-то мы не в осаде.

– Будешь упрямиться, через час замерзнешь насмерть!

Боясь снизить симпатию, которая слишком тяжело мне досталась, я умолкла, и в пещере снова воцарилась тишина. Не смея шелохнуться в объятиях кронпринца, я стыдливо разглядывала каменную стену.

– Чего трясешься, как хвост собачий? – Мерзавец нахмурился, и рука, обвивавшая мою талию, напряглась.

Я сжалась, пытаясь унять дрожь, но ничего не изменилось. «Как хвост собачий» – ну и наглец! Я поморщилась и тихо ответила:

– Это не от холода.

– От чего же тогда?

– Да так… Просто…

– «Просто»?! – Мерзавец демонстрировал настойчивость, достойную лучшего применения.

Я потерла ледяные руки, скрытые под огромной мантией, и с усилием сказала:

– Только сомкну веки, перед глазами встают все эти ужасы.

– Ужасы? – Кронпринц помрачнел. – А-а, ты имеешь в виду падение с обрыва? Впрочем, ты сразу же отключилась… Или речь о нападении медведя?

– Да, именно! Я трясусь, будто собачий хвост, вспоминая, как едва не погибла от удара жуткой лапы, – безжизненно прошептала я.

Кронпринц понимающе вздохнул и, как ни странно, умолк. А я-то думала, он станет отпускать колкие замечания в стиле «чего еще ожидать от бешеной псины». Наконец, как-то придя в себя, я ощутила уют и покой. Дрожь стала утихать, но на смену ей пришла нечеловеческая усталость. В изнеможении я склонила голову на мужественные обнимавшие меня руки. Схватил без спросу, так пусть послужит теперь подушкой. Через некоторое время веки мои начали слипаться, как вдруг…

– Это случилось, когда я был ребенком, – начал с глубоким вздохом Каллисто.

Я подняла на него глаза и встретила мягкий взгляд.

– Мне было девять или десять лет… Гуляя по лесу, я встретился с огромным медведем – вроде того, что напал сегодня на тебя.

– Серьезно?

– Да.

С чего вдруг такие откровения?

– Тогда охотничьи состязания совпали по времени с днем рождения младшего принца, и я впервые увидел младшего брата.

На мгновение – вероятно, благодаря сентиментальным воспоминаниям – взор мужчины стал более человечным, чем обычно, но вскоре его лицо исказила судорога злобы.

– Императрица боялась, как бы я не навредил новорожденному брату, и несколько лет его от меня тщательно скрывали… В тот год, о котором я говорю, охота для аристократов была лишь предлогом: всякий стремился угодить императрице и преподнести ее отпрыску изысканный подарок. С пустыми руками пришел я один… – Лицо кронпринца выглядело измученным. – Осознав свой просчет, я, несмотря на возражения отца, решил добыть подарок самостоятельно. Утащив потихоньку лук и стрелы, я спрятался в охотничьих угодьях. Мне пришла в голову та же идея, что и тебе: я намеревался поймать какое-нибудь мелкое животное вроде зайца и преподнести брату.

Каллисто больше не выглядел изможденным, теперь его взгляд переполняла издевка. Даже не верится, что этот мерзавец был когда-то наивным, несчастливым ребенком! Рассказывая свою историю, он предстал передо мною в новом свете.

Играя в сложном режиме, я заботилась лишь о выживании и не собрала практически никакой информации о мужских персонажах. Теперь же я навострила уши.

– Увидев подходящего зверька, я погнался за ним, но тот был очень прыток, и незаметно для себя я оказался в чаще. Где и повстречал медведя.

Ну ничего себе! Та же история!

Заметив мою заинтересованность, кронпринц продолжил:

– Но, в отличие от тебя, я не нашел в себе смелости выстрелить в хищника. Единственное, на что я был способен, – уклониться от удара передней лапы, – признался кронпринц ироничным тоном.

– Ваше Высочество, вы же тогда были очень юны! – Я часто заморгала.

Встретиться с диким зверем в девять или десять лет! Тут кто угодно сдрейфит. Даже будучи практически совершеннолетней, я тряслась от ужаса. Не представляю, какое потрясение пережил бедный мальчик! Я хотела было сказать слова утешения, но Каллисто решительно покачал головой.

– Наследник престола не имеет права на трусость! Даже в детские годы он должен быть безупречен.

– Ну…

– К тому же я и уклониться толком не сумел и был оцарапан когтями. Еще мгновение – и лишился бы руки. Так что в каком-то смысле мне повезло.

– Ох… – Рассказ Каллисто впечатлял.

Он поднял и продемонстрировал левую руку. Глядя на мое перепуганное лицо, кронпринц улыбнулся.

– Увернувшись от жуткого чудища, я побежал сломя голову и вдруг заметил летящую мне навстречу стрелу.

– Прибыли гвардейцы?

– Я тоже так подумал. – Каллисто нахмурился. – Однако это были убийцы в черных одеждах. Я несся прямо к ним!

– Да как такое возможно?!

– За десятилетним мальчишкой охотилась целая толпа, – спокойно объяснил он.

От потрясения я онемела. Немыслимая жестокость! Неудивительно, что,