— Коннитива. Рад знакомству с вами, Симидзу-сама. Могу я задать один вопрос? Лично.

В глазах крепыша мелькает тень интереса. Обычный школьник при встрече с бандитами старается держаться подальше. Даже днем. Конечно, по внутреннему кодексу борекудан посторонних старается зря не трогать, но для боевиков поиздеваться над недотепой, отвлекающих от важных дел — это повод лишний раз поднять себе настроение.

— Ну пойдем, поговорим. Гонщик...

Прогулявшись до машины, Кэйташи достал платок и смахнул невидимую пылинку с багажника. Затем повернулся и приподнял бровь — о чем говорить хотел?

Склоняюсь в поклоне и, не разгибаясь, произношу:

— Могу ли я встретиться с господином Гото? Очень надеюсь, что мне есть что предложить оябуну при личной беседе.

Медленно распрямляюсь, приподнимаю левую ладонь и зажигаю над ней крохотный багровый шарик. Эти огненные кляксы скоро станут личной визиткой. Гашу огонек и наблюдаю, как на лице сятэйгасира‑хосы меняется гамма чувств. Сначала досада и злость, что какой-то щенок вздумал просить о великой милости. Затем недопонимание, о чем вообще идет речь. Затем заинтересованность. Задумывается. Наконец, “отмораживается”:

— Ранг какой?

— В эту субботу узнаю. Пока тесты не проходил.

— Огонь? Или что-то еще?

Хороший вопрос. Среди абэноши встречаются уникумы, кто способен оперировать сразу несколькими стихиями. Но обычно такие одаренные слабосилки. Не тянет человеческих организм несколько стихий комплексно. Хотя именно на стыке умудряются придумывать разные интересные техники и делать прорывные открытия. Поэтому такие “комбинашки” почти поголовно под протекторатом имперской канцелярии и в закрытых исследовательских центрах.

— Нет, пока только это.

— Жди...

Отойдя в сторону, Кэйташи засовывает руку во внутренний карман черного пиджака, добывает телефон и начинает звонить. Я молчу, отгоняя дурацкую мысль: как им в этих костюмах не жарко летом? Понимаю, что ходят как в униформе, демонстрируя окружающим “ху-из-ху”, но ведь неудобно? Хотя, может это сила привычки. Тэкеши вон в школьном костюме тоже чувствует себя нормально, а мне все периодически хочется между лопаток почесать на уроке.

Беседа заканчивается, “брат” возвращается на свое место. Прислонившись к машине, разглядывает меня, словно удивительную зверушку. Понятно — доложился старшему, там сигнал пойдет по инстанциям. Через какое-то время вернется ответ. Что железобетонно у борекудан — так это быстрая реакция на внешние раздражители. Иначе бы криминальная организация погибла много лет назад. В бурно меняющемся мире динозавру с тормозящей нервной системой делать нечего.

Слышу звонок. Распахнув “раскладушку”, Кэйташи слушает, бросает “Хай” и жестом указывает мне на пассажирское сиденье слева от водителя.

— Исии-сама готов выслушать тебя. Поехали.

Распахнув свою дверь, машет озадаченным байкерам:

— Я по делам, к вечеру загляну в “Мост”. Там еще пообщаемся.

Устроившись на сиденье, застегиваю ремень и пытаюсь вспомнить, что за “Мост”. Из глубин памяти всплывает — ночной клуб “Мост Йокогамы”. Достаточно дорогое место, где в последнее время стали выступать местные начинающие рокерские группы. Танц-пол, выпивка, громкая музыка. Мне, как несовершеннолетнему, туда ходу нет. Тэкеши узнал про это место благодаря рекламе солиста, чьи трэки слушал.

Медленно тронув машину, Кэйташи косится в мою сторону, потом начинает аккуратно инструктировать. Скорее всего, не ради заботы о чужой шкуре. Просто не хочет, чтобы руководство посчитало его самого дешевкой, притащившего бомжа с улицы.

— Говори только по делу. Слушай и не раскрывай рот лишний раз, если не просят. Постарайся быть краток, время оябуна очень дорого. И, да, не вздумай господина Исии так называть. Ты ему не кобун и не сятэй. И даже не чимпира.

Точно, я даже не гопник на подхвате. Я вообще посторонний, который за каким-то чертом добивается встречи с человеком, контролирующим всю преступность одного из районов Йокогавы. Но — мне это надо.

***

Припарковались в подземном гараже у одного из небоскребов в даун-тауне. Я тут раньше никогда не был, поэтому мог только приблизительно прикинуть, где это мы. У лифта уже ждала пара квадратных ребятишек в неизменных черных костюмах. Вчетвером поднялись на шестнадцатый этаж, вышли в коридор. Там проход перегородили еще трое, из которых один аккуратно меня обшмонал и попутно проверил рамкой металлодетектора. Заглянул в рюкзак, затем молча шагнул в сторону. Дальше так и шли — Кэйташи первым, я за ним, пара за спиной в качестве сопровождения.

Распахнув тяжелые дубовые двери, сятэйгасира‑хоса вместе с охраной остался в коридоре. Внутри меня встретила высокая стройная женщина в белоснежном кимоно с цветами и старик. На первый взгляд — лет под семьдесят, весь высохший, но взгляд внимательный. И руки хоть костлявые, но пиалу с чаем держали крепко. Акира Гото, оябун района Исого от клана Инагава-кай. Царь и бог для любых криминальных элементов среди двухсот тысяч населения. Серьезный дядька. Надеюсь, моя первая ступенька в будущей лестнице к далекой вершине.

Стою согнувшись в поклоне, жду. Акира жестом разрешает мне опуститься напротив. Шурша кимоно, женщина ставит еще один чайный прибор, наливает чай, после чего исчезает. Гейша? Или секретарь? Не знаю. В данный момент это не так важно.

Затылком ощущаю, что позади несколько человек охраны. И настроены они явно настороженно. Стрелять сразу не станут, но стоит хозяину шевельнуть бровью — и все, опекун даже не узнает, где подопечного похоронили.

Медленно открываю рюкзак, достаю пакет с деньгами. С поклоном показываю их старику, кладу сбоку на столик.

— Здесь пятьдесят тысяч, Гото-сама. Прошу принять в знак признательности и как компенсацию на потраченное на меня время.

— На велосипед копил? — усмехается оябун.

— Нет, Гото-сама. Это мои ужины на ближайшие пару месяцев. Но я считаю, что возможность поговорить с вами стоит куда больше, чем деньги.

Снова кланяюсь. Я иду по очень тонкому льду и надо успевать просчитывать возможные варианты, пытаться считывать эмоции собеседника и одновременно с этим не косячить, как гайдзину. Человек напротив дышит традициями, чуть ляпни что-то сдуру — все, на планах можно ставить крест. И вся показная доброжелательность не стоит паршивой йены. В отличие от подмосковной братвы, у местных борекудан звериная жестокость как вторая натура. Традиции, мать их за ногу.

— Что хочет будущий абэноши от старика?

Начало положено. Деньги взяли, значит, меня хотя бы готовы выслушать.

— Я буду очень признателен, если вы скажете, Гото-сама, как мне стать вашим кобуном. Что нужно для этого сделать.

Умеет оябун держать лицо, ничего не скажешь. Зрачки чуть сузились, ноздри вздрогнули. В остальном — все та же маска доброго дедушки, угощающего чаем заглянувшего в гости родственника.