Загорский чуть заметно улыбнулся уголком рта.

– Мне доложили, что вы все вместе сидели в вагоне-ресторане и очень веселились, – вкрадчиво начал Бай Лан. – Давно вы знаете этих людей?

– Мы познакомились с ними в поезде, – отвечал Загорский.

– Спроси у нее, кто он, – велел главарь бандитов толмачу.

Загорский кинул быстрый взгляд на толмача и заметил тень растерянности на его лице.

– Бай Лан спрашивает, кто я по профессии, – Загорский ободряюще улыбнулся Габи.

– Вы говорили, что вы археолог, – робко отвечала она.

Нестор Васильевич перевел. Белый Волк нахмурился: он хочет, чтобы переводил его толмач.

– Он археолог, – перевел толмач.

– Теперь спроси его, – и бандит кивнул на Джонсона. Глаза переводчика заволокло смертным страхом, казалось, он сейчас упадет в обморок.

– Ты ведь не знаешь английского, так? – быстро спросил его Загорский по-английски.

Толмач заулыбался и закланялся, бормоча себе под нос что-то неразборчивое. Бай Лан осведомился, что ему сказал Загорский.

– Я выразил восхищение его знанием английского языка, – отвечал Нестор Васильевич.

Толмач при этих словах вздрогнул и бросил на заморского черта благодарный взгляд. Бай Лан самодовольно улыбнулся и заметил, что этот человек служил в войсках Юань Шикая. Во время последнего боя его взяли в плен и хотели закопать живьем, но тут выяснилось, что он работал в посольском квартале в одной американской семье и там выучил английский язык. Пришлось пощадить его и взять на службу – толмач всегда пригодится.

Бай Лан повернулся к переводчику: спрашивай! Тот покосился на Загорского. Нестор Васильевич едва заметно кивнул. Воодушевленный переводчик уставился на Джонсона и требовательно заговорил, все время повышая голос:

– По́пки-то́пки, по́пки-то́пки, по́пки-то́пки?!

Последнее слово он просто выкрикнул в лицо Джонсону.

– Нестор, что он там вопит? – изумился техасец. – На каком это вообще языке?

– Неважно, – отмахнулся Загорский. – Главное, говори что-нибудь.

– Жаба косоглазая, я тебе все лапы повыдергаю! – крикнул Эл.

– Американец говорит, что русский работает археологом, – перевел толмач.

Несколько секунд Бай Лан молчал, хмуро глядя себе под ноги.

– Ладно, – сказал он. – Даже если вы не миссионеры и не стреляли в моих людей, все равно вы – заморские черти, и ничего хорошего ждать от вас не приходится. Я еще подумаю, что с вами делать. Уведите их! – крикнул он конвою.

Конвоиры вывели сначала Габи и Джонсона, потом дело дошло до Загорского.

– А может быть, у вас есть еще что-то, что вы бы хотели мне сказать? – обернувшись к Нестору Васильевичу, вдруг вкрадчиво спросил Бай Лан.

Загорский заколебался.

– Ну, ну, не бойтесь, будьте откровенны со мной! – хищно подбодрил его Белый Волк.

– Я не уверен, – проговорил Загорский, – но мне кажется…

– Что вам кажется?! – вождь повстанцев поедал его глазами.

– Мне кажется, что составители книги ошиблись. То стихотворение, которое я читал, не относится к жанру юэфу…

Секунду Бай Лан смотрел на него без всякого выражения на лице, потом выплюнул одно только слово:

– Вон!

Когда Загорский вместе с конвоиром вышли на улицу, их догнал толмач. Важным голосом он заявил, что Белый Волк поручил ему сказать несколько слов иностранцу и велел конвоиру отойти в сторону. Тот, поколебавшись немного, все-таки послушался и отошел на несколько саженей. Толмач сделал надменное лицо и негромко обратился к Загорскому.

– Вы спасли жизнь Суй Жэню, – быстро проговорил переводчик, сохраняя на лице гордое и неподвижное выражение. – Ваш слуга теперь в неоплатном долгу перед господином. Позвольте узнать вашу драгоценную фамилию и славное прозвище?

– Зови меня Дэ Шань, – так же быстро отвечал Загорский.

– Что я могу для вас сделать?

– Что это за место? – спросил Нестор Васильевич.

– Это железнодорожная станция Ло́хэ. Здесь расположен временный штаб армии Бай Лана.

Нестор Васильевич что-то быстро прикинул.

– Я так понимаю, пленников вы держите отдельно? – спросил он, имея в виду себя, Ганцзалина и Габи с Джонсоном.

– Только вас и вашего помощника. Бай Лан опасается, что если вас собрать вместе, вы непременно сбежите.

Правильно опасается, подумал Загорский, а вслух попросил узнать, где держат его слугу, Ганцзалина.

– Мне жаль, но он проявил непокорность, и его били палками, – как бы извиняясь, пробормотал Суй Жэнь.

Загорский полюбопытствовал, были ли палки железные или бамбуковые. Узнав, что били обычными бамбуковыми палками, легкомысленно махнул рукой – ему не впервой, перетерпит.

– Что еще могу я сделать для господина? – спросил толмач.

– Узнай также, где держат американца и женщину, которых ты сегодня видел. И еще. Если тут появится тибетский карлик и будет меня искать – помоги ему.

Тибетский карлик? Брови толмача на миг взметнулись вверх, но лицо его тут же снова стало неподвижным, и он лишь незаметно кивнул. Потом Суй Жэнь позвал конвойного и велел отвести арестованного в темницу.

Конвойный, хоть и здоровый парень, был простой крестьянин. К армии Бай Лана, скорее всего, он присоединился с голодухи. Дождаться, пока они дойдут до безлюдного места, потом сбить его с ног и убежать было несложно даже со связанными руками. Однако после этого наверняка поднимется тревога, и выручить Ганцзалина будет гораздо труднее – не говоря уже о Джонсоне и Габи.

Нет, торопиться не стоит. Тем более, что подозрения командующего он, кажется, развеял. Пусть толмач все разузнает подробно, а там уже и будем решать, как поступить. Никакие веревки не удержат Загорского в нужный момент. Дом, в котором он сидел, хоть и слеплен был из кирпича, но на скорую руку. Так что если постараться, разобрать его тоже можно голыми руками. Потребуется, впрочем, некоторая крепость пальцев, но она у Загорского имеется.

Конечно, немножко жаль побитого за свою строптивость Ганцзалина. Впрочем, он сам виноват. Неприятности его и без того любят, а он еще и дополнительно вызывает на себя гнев небес. Стоит ему хотя бы ненадолго разлучиться с хозяином, как беды и несчастья валятся на него как из ведра. Что это такое, в самом деле – побили палками, на что это похоже? Конечно, под определение почтенного старца Ганцзалин подходит меньше кого бы то ни было, но одно дело – когда тебя лупят палками в тридцать лет, и совсем другое – когда тебе шестьдесят.

Впрочем, в том, что их разлучили, есть и положительный момент. Когда рядом нет помощника, всегдашнее везение Загорского работает с удвоенной силой. Нестор Васильевич столько раз убеждался в своей счастливой звезде, что не удивился бы, если бы сейчас в каменный мешок, где его держали, вошел Бай Лан собственной персоной и объявил, что все обвинения с него сняты и он со своими спутниками может отправляться дальше.