— Согласен, — кивает Ян и не знает, что еще можно добавить. Интуиция подсказывает ему, что мужчина просто встал и ушел из дома на своих двоих. Но куда и зачем? С какой целью он ни свет ни заря направился туда, откуда уже не вернулся?

Час спустя Ян и Хейди в полном молчании подъезжают к Местаритало[20]. Сотрудникам агентства «Фаер» уже сообщили о смерти Сундина. Подробностей от полиции ждут как акционеры, так и многие работники. Ян и Хейди поднимаются по грубым заводским ступенькам Местаритало, Хейди бегло просматривает табличку со списком фирм. «Фаер», четвертый этаж. Грузовой лифт внушительных размеров грохочет где-то высоко, и они решают подняться по лестнице. Неожиданно бойкая молодая женщина открывает им входную дверь и просит следовать за ней.

— Ларса, конечно, очень жалко, и мы все тут в шоке. Руководство приказало ходить с постными лицами и вести себя потише. В понедельник у нас была минута молчания в память о Ларсе, но дедлайны-то горят! Понимаете, не можем же мы потерять и Ларса, и клиентов, — тараторит женщина, ведя гостей по офису.

Это просторное помещение с невысокими перегородками вместо стен, отовсюду доносится клацанье мышкой и уютное приглушенное постукивание по клавиатуре. «Ты среди друзей», — дополняет впечатление работающее фоном радио[21].

Стены комнаты, прозванной «Бруклином», оклеены черно-белыми фотообоями. Бруклинский мост и силуэт острова Манхэттен. Столом конференц-зала служит незамысловатая конструкция из европоддонов и фанеры. Ян ищет взглядом подходящее для себя место и садится на один из стульев-«семерок»[22], окружающих стол. Хейди пристраивается рядом. Сначала допросят акционеров. Нужно восстановить последние 48 часов жизни Ларса Сундина.

— Яакко Лахти, — представляется крепкий мужчина среднего возраста. Согласно официальным данным о фирме, Лахти владеет пятью процентами акций «Фаер». Чисто внешне он кажется надменным типом, который всегда в настроении поскандалить. Не проходит и минуты, как Ян убеждается в справедливости своего первого впечатления.

— Ты хоть представляешь себе, какой тут сейчас дурдом? Так я расскажу. Умер директор, и теперь жди наследничков. Мы в дерьме, — выдает Яакко Лахти и замолкает. — Пусть секретарша твоя так себе и запишет, — продолжает Лахти, не особенно стесняясь своих догадок о роли Хейди в допросе.

— Она такой же детектив, как и я, — холодно уточняет Ян. — И по части выдвижения версий наш опыт, пожалуй, побогаче будет. Когда вы в последний раз видели Ларса?

Яакко Лахти неловко прокашливается.

— Мы с Ларсом ушли из «Театтери» примерно в одно время, когда закрывался ресторан. Это было в среду — ну, в смысле, уже в четверг. Я видел, что Ларс на дворе с кем-то еще тусит, но сам сразу пошел к такси. С утра-то намечалось собрание.

— С кем именно «тусит»? Имена помните? — спрашивает Хейди, внимательно смотря на Яакко. Тот весь какой-то красный, и Хейди чувствует едва уловимый запах виски. Вопрос мужчину почему-то веселит.

— Что-то типа Йенни или Йемина, — бормочет Яакко, а Хейди прислушивается. — И Элиас, тоже из наших.

— Можно имя женщины еще раз? Хотелось бы успеть увидеться с ней сегодня, — говорит Хейди, пытаясь выглядеть более-менее благожелательно, хотя шумный и высокомерный Яакко откровенно напрашивается на грубость.

— Да стажерка наша, у Элиаса лучше про нее спросите, — говорит Яакко Лахти.

— Вы сказали, Ларс с кем-то «тусил». Можно подробнее? Что они делали?

— Ларс ругался с Элиасом как раз из-за девчонки, она вообще никакущая была.

Обменявшись многозначительными взглядами, Ян и Хейди отпустили Яакко Лахти.

— Шуму от него, конечно, много, но к убийству вряд ли причастен, — тихо подытоживает Хейди.

— Согласен, — отвечает Ян и жестом приглашает войти следующего мужчину.

— Элиас Корхонен, — представляется лощеный усатый блондин примерно одного с Яном возраста и пожимает всем руки.

— Когда вы видели Ларса Сундина в последний раз? — спрашивает Хейди, разглядывая на редкость ухоженного мужчину. Стиль продуман до мелочей: учтен даже оттенок носков, выглядывающих из-под укороченных штанин.

— В последний раз я видел Ларса в среду ночью в ВИП-зале ресторана «Театтери». Домой я ушел где-то в полтретьего, Ларс остался дожидаться такси, — отвечает Элиас Корхонен.

— В котором часу вы были дома? — уточняет Ян, и Элиас напрягается.

— Вот к чему этот вопрос? Я был дома с моей девушкой, нет, уже с будущей невестой, в районе трех. Она беременна, между прочим.

— О, поздравляю, — быстро реагирует Хейди, наблюдая за смущением Элиаса.

— Спасибо.

Но это мало похоже на железобетонное алиби.

— Так, — отрезает Ян. — Как вы считаете, у Ларса были враги?

Элиас взрывается от хохота.

— Ну, список я вам, конечно, не предоставлю, но кто не ненавидит рекламщиков? Серьезно, сами подумайте, — смеется Элиас, приглаживая холеные усы. — Да и Ларс был не то чтобы простым человеком.

Ян внимательно рассматривает Элиаса, чувствуя, что расслабленная поза того отрепетирована, как и показная непринужденность. С другой стороны, Элиас может волноваться просто при виде полицейского. Ему не обязательно иметь отношение к убийству.

— Вы знаете женщину, с которой в тот вечер был Ларс Сундин? — спрашивает Ян. Элиас хмурится, медлит с ответом.

— Йенна Нюгрен, стажерка, — отвечает наконец мужчина. — Сейчас ей нездоровится, но у меня есть номер.

Ян кивает, переписывает себе телефонный номер и отпускает Элиаса. О споре с Ларсом никто и слова не сказал.

Хейди отходит в сторонку, чтобы позвонить Йенне Нюгрен, а Ян остается один в пустом конференц-зале. Погрузившийся в раздумья, он похож на статую, неподвижность которой вводит в заблуждение даже сенсорный светильник: комната погружается во мрак, не уловив человеческого присутствия. Ян поднимается, чтобы разбудить датчики света, и снова садится. Он пробегается взглядом по своим заметкам. Начинает вырисовываться последний вечер Ларса. Некоторые факты о ресторане «Театтери» дополнили общую картину.