Саана перечитывает сообщение еще раз и думает, как быть. Например, что бы на ее месте сделал блестящий Харри Холе[25]? Пил бы виски, конечно, и в алкогольном дурмане вспомнил бы о том, что все время было перед носом. Саана терпеть не может виски — это раз, дело Сааны еще не обросло деталями, способными дать хоть какую-то зацепку, — это два. Попросту говоря, перед носом еще ничего не успело побывать, подсознание пока пустует.

Саана помнит, как с удивлением читала о том, что чаще всего убийца — это кто-то из очень близкого круга, из семьи. Супруг, например. Подоплекой чаще всего служит любовь или ревность. Поэтому принципиально важно сначала собрать максимум сведений о жертве и ее отношениях с окружающими. А потом уже строить предположения.

Тетя говорит, родители Хелены живут в Хартоле и до сих пор занимаются ягодами. Саана посылает в справочную службу запрос «ТОЙВИО ХИЛККА ХАРТОЛА» и сразу же получает в ответ контактные данные Хелениной мамы. Она уже почти готова позвонить, как телефон в ее руках неожиданно начинает вибрировать. На экране высвечивается неизвестный номер.

— Саана, — отвечает она и ждет реакции.

— Добрый день, вас беспокоит центральная криминальная полиция города Миккели, старший инспектор Салминен, — раздается из трубки. Саана в легком шоке.

— З-здравствуйте, — слегка запинаясь, говорит она.

— Вас интересовал давний случай, одно из хартольских дел восьмидесятых годов.

— Да, все верно, я бы хотела ознакомиться с материалами по этому делу, — с жаром откликается Саана. Обалдеть, кто-то из ЦКП решил связаться с ней лично!

— Наша полиция занималась этим делом, — коротко подтверждает Салминен.

— Так я смогу взглянуть на бумаги? Этот старый случай интересует меня, поскольку, ну… интересует, в общем, и было бы здорово изучить то, что есть, — позорно сбиваясь, лопочет Саана. Да и откуда ей знать, как правильно разговаривать с представителями центральной криминальной полиции?

— Сожалею, но материалы этого дела засекречены. Дело не раскрыто до сих пор.

— Засекречены? — Саана сомневается, что правильно расслышала. Разве дела не устаревают за пару десятилетий, после чего материалы оказываются в общем доступе?

Полицейский объясняет, что нераскрытое дело — это более сложный случай. Поскольку расследование было приостановлено, материалы засекречены. Ничто не может быть выдано постороннему человеку до тех пор, пока дело не закроют окончательно.

— Но разве такие старые дела кто-то расследует? — спрашивает Саана.

— Это не имеет значения, материалы никому не выдаются, пока дело не будет закрыто. Чтобы старое нераскрытое дело можно было возобновить, нужны либо новые открывшиеся обстоятельства, либо обвинение, основанное на конкретных доказательствах, — говорит мужчина и замолкает.

Саана не знает, что ответить.

— А бывает так, что старые дела вдруг обзаводятся новыми уликами?

— Во-первых, по прошествии десятилетий вещественные доказательства успевают частично или полностью утратить силу, да и в целом вероятность появления новых улик или свидетелей ничтожно мала, — отвечает Салминен. — Хотя случается всякое.

Саана ждет, что же там «во-вторых», но, похоже, ничего.

— А различные слухи и домыслы местных могут возобновить дело? — интересуется Саана. — Допустим, половина хартольцев убеждена, что девушку убили, — это заинтересует полицию?

— Мы в курсе тех слухов, что когда-то ходили вокруг этой смерти, но на подобных вещах далеко не уедешь. Нужна доказательная база. Хотя бы улики.

Саана немного растеряна. Она благодарит полицейского за уделенное время, хотя в голове роятся сотни новых вопросов. Получается, дело Хелены официально даже не закрыто! По какой причине его тогда приостановили?

После разговора Саане все видится в несколько ином свете. Если расследование приостановлено и та смерть не была признана самоубийством или несчастным случаем, тут явно что-то не так. Дело не на шутку интригует. Стало быть, речь идет о нераскрытом убийстве.

29 ИЮНЯ, СУББОТА, ХЕЛЬСИНКИ

Хейди изучает содержимое офисного холодильника. Его медитативную пустоту нарушает лишь сиротливо притулившаяся сбоку упаковка молока, полная наполовину. Хейди принюхивается. Похоже, молоко не представляет угрозы. Под аккомпанемент похрюкивающей кофеварки Хейди ищет в шкафчике кружку с «Симпсонами». Временами, под настроение, ночная уборщица заботливо моет оставленную на столе кружку. Вот и сейчас она прямо-таки ослепляет своей чистотой. И высохнуть успела. Хейди мысленно отвешивает уборщице поклон. Она наполняет кружку нечеловечески крепким кофе, разбавляет его парой капель молока — и за работу.

Ян высовывается из-за монитора, приветствуя Хейди. Надо же, и Зак уже тут. Всех буквально поработило новое дело. Хейди не может сказать наверняка, где именно ночевал Зак — возможно, прямо в офисе.

Для рабочего вдохновения Хейди всегда нужны некоторые рамки, авральчики. Она умный и расторопный полицейский, которому нет необходимости кому-то что-то доказывать. Ни разу в жизни Хейди не работала для начальства: она служит тем, кто страдает, и их близким. Она дает им жизненно важные объяснения, предваряющие внутренний покой.

— Пробежимся еще разок по отчету Дайвера, — начинает Ян, кинув на общий переговорный стол увесистую стопку бумаги. Хейди просматривает результаты вскрытия, пока Ян вслух пересказывает ей основные моменты.

— Причина смерти Ларса — утопление. Сначала жертву чем-то вырубили. Дайвер ставит на электрошокер. Между выжиганием клейма и моментом смерти, если верить отчету, прошло не более часа. За исключением этого клейма, убийца никаких следов не оставил. У Ларса даже под ногтями чисто. На месте, где нашли труп, тоже никаких зацепок. Безупречная работа, — подытоживает Ян.

— Еще что-нибудь? — спрашивает Зак.

— У нас на руках размытое изображение человека, стоящего на заднем дворе жертвы. Йенна, девушка, которая, по всей видимости, общалась с Ларсом последней, сделала селфи. На фоне мы его и разглядели, — сообщает Хейди.