— Каждый раз, когда я рядом с тобой, я ощущаю этот запах. Ты как цветок, красивый, но с шипами. Но знаешь, что самое горькое в этом всём? Что я могу лишь любоваться тобой.

Рина повернулась к графу, что стоял слишком близко, и непонимающе смотрела на него. Он легонько дотронулся до её щеки, отчего девушка вздрогнула. Всё это до жути напоминало мучащие её кошмары.

— Да, — повторил Виктор, — лишь любоваться. Но не могу сорвать.

Виктор тяжело выдохнул, оторвал руку от лица девушки и вышел из комнаты. Рина перевела дыхание. Ей всё это не нравилось.

9

Рина ворочалась с боку на бок, не желая подпускать сон, что окутывал её своими чёрными щупальцами. Она боялась закрыть глаза и вновь увидеть кошмар, в котором граф пьёт её кровь. Она понимала, что это лишь её эмоции, которые возникли после столь тесного общения. И эта близость, постоянное нахождение бок о боком с человеком, лишающем её сна, изматывала девушку. И сейчас она пыталась перебирать в голове всё что угодно — учебные годы, друзей, семью, болезнь Бетти, Алекса, — лишь бы не думать о Викторе. Она отчаянно пыталась думать о том, каково ощущать прикосновения Алекса, когда проваливалась в сон.

Граф вновь появился перед ней. Его глаза горели так же ярко, а на лице отражался всё тот же голод. Рина ощутила прилив страха, думая о том, что сейчас произойдёт. Граф приблизился к ней и припал к шее. Но вместо того, чтобы укусить, Виктор поцеловал Рину прямо в пульсирующую артерию. Рина замерла на миг от удивления. Её тело вдруг отозвалось желанием на поцелуи Виктора, которыми он стал покрывать девушку — шею, губы, щёки, глаза, снова шею и губы. Она оцепенела и не могла ни ответить ему, ни оттолкнуть, а поцелуи графа становились всё чаще и жарче. Вдруг Рина поняла, что она совершенно голая в руках графа, а его руки гладят её бёдра, грудь, талию, ноги. Она почувствовала, как мышцы внизу сжались.

Виктор навис над ней, раздвинул руками ноги и резко вошёл. По телу Рины разливалось тягучее удовольствие. Это продолжалось долго, Рина мучительно желала оргазма, но он не наступал. Виктор двигался внутри девушки и всё так же покрывал её поцелуями. Рина стонала, но не могла пошевелиться, лишь принимала ласки. В уголке её сознания очень слабо звучал протестующий голос. Там, совсем глубоко, она чувствовала отвращение к тому, что с ней происходило. Но этот голос был так слаб, что Рина не вслушивалась в него, позволяя Виктору делать всё, что он хочет. Он задвигался сильнее, зарычал ей в шею, и тело Рины отозвалось ему. Мышцы внизу отзывались, удовольствие становилось ярче и сильнее, и она желала, чтобы Виктор не останавливался.

Прозвенел будильник. Рина долго не могла открыть глаза, пытаясь успокоиться после увиденного. Она так явно ощущала Виктора внутри себя, что на миг ей показалось, будто это был и не сон вовсе. Но с пробуждением громче зазвучал голос, что лишь шептал о сопротивлении.

Рине стало стыдно. Почему она позволила Виктору делать это с ней, пусть и во сне? И почему она так желала его? Ведь это всё не то, всё неправда. А правда была в том, что она боялась Виктора всем своим нутром и не доверяла ему. И видя его голодный взгляд, думала, что это вовсе не тот взгляд, которого она ждала от любящего мужчины.

За завтраком Рина отстранённо ковырялась вилкой в тарелке и пила кофе. Кусок в горло не лез. Виктор смотрел на неё как-то странно. Девушке даже показалось, что в его словах прозвучала издёвка, когда он спросил:

— Опять плохо спала?

— Да… — ответила она и сделала глоток кофе. Или не показалось?

— Что, снова кошмары с моим участием?

Рина оторвала голову от тарелки и посмотрела на Виктора. В его глазах дребезжали огоньки. Но откуда бы ему знать? Виктор засунул в рот кусок хлеба с маслом и смотрел на Рину, облизывая палец. Она нахмурилась и ответила:

— Не то слово. Ты меня замучил. Мало того, что вижу тебя целыми днями, ты ещё и ночью ко мне являешься.

— Извини, больше не буду, — улыбнулся Виктор и продолжал есть, не сводя с Рины горящих глаз.

Рина уставилась на чашку. Оставшееся время за завтраком она пила кофе и не поднимала головы. Но всем нутром чувствовала хищный мужской взгляд на себе.

Рина решительно направилась к полке мифов и легенд. Сегодня у неё не было ни сил ни желания работать. Была только одна почти навязчивая идея разобраться во всём, что происходит.

Легенду о вампирах она нашла сразу. Все знали эти истории с самого детства, все в тайне грезили встретить вампира и стать его бессмертной, вечно молодой и смертельно красивой невестой. Рина слегка разочарованно повела плечами — даже в архивах графа о вампирах не было написано ничего такого, чего бы ни описали все сказочники Сведённых Королевств. Она знала — кто они, как ими становятся, какие у них способности, равно как и знала — всё это выдумки. Всё лишь фольклор, воплощение суеверных взглядов и магического сознания древних людей. Однако Рина надеялась найти хоть какую-то связь между тем, что существовало, — людей с силой, и тем, что столь образно — в мифах и сказках — описывало реальность. Но Рина не нашла ничего, что связывала бы магов и всем известные сказки.

— Значит, я ищу не там, — в очередной раз вздыхала Рина, откладывая ещё одну пролистанную книгу.

Нехотя она подумала, что стоит вернуться к чтению Циммера. Девушка чувствовала, что в его — хоть и бредовых — записях она найдёт больше смысла, чем в перелистывании детских страшилок.

Подумав так, девушка принялась за работу. Она решила продолжить копаться в стеллажах с фольклором, мифами и легендами, разбирая их и систематизируя.

Лишь только побило шесть, Рина выбежала из архива прямо в конюшню. Ей не терпелось увидеть любимую чёрную пятёрку коней, к которым успела привязаться. Но по дороге к выходу её перехватил граф.

Он стремительно открыл дверь своего кабинета, словно ждал Рину, и чуть дотронулся до её руки, перегораживая путь.

— Рина, мне надо уехать.

Граф выглядел чуть уставшим и обеспокоенным.

— Что-то случилось? — посмотрела она ему в глаза.

«Надо же, и правда переживает», — хмыкнул про себя граф, а ей сказал:

— Дела в правительстве. Надо показаться Президенту. И решить кое-какие вопросы.

— Это звучит