— Что ж, значит, ты плохо меня знаешь. Но мы можем это исправить.

Рина смотрела на графа и думала. Ей очень хотелось, чтобы всё это было правдой. Его забота, интерес к ней, подарки. Ей ужасно хотелось, чтобы в её снах он не пил её кровь, а обнимал и целовал. Но она чувствовала — всем нутром своим, интуицией, той частью, что содержала крупицы силы, — граф ведёт какую-то игру с ней. Вот только она не понимала, зачем. Наконец, она сказала ему:

— Мы действительно плохо знаем друг друга, Виктор. Я не люблю розы. Но знаешь, что я действительно люблю? Книги. И я была бы безумно рада, если бы ты разрешил мне прочитать книги в архиве. Потому что я прочла или когда-то читала уже всё, что стоит у тебя в гостиной. А вот ценные архивные книги… Понимаешь, даже в Академии они упоминались только в учебниках. И вдруг я увидела их перед собой! Я и мой исследователь внутри будем признательны, если бы ты разрешил…

Граф откинулся на спинке кресла и улыбнулся. Девушка оказалась не так проста. Но от того расколоть её становилось интереснее. И он сказал Рине:

— Хорошо, Рина. Ты уже выбрала что-то конкретное?

— Да, — ответила девушка. — Я бы хотела больше узнать про магов. В Академии не говорят ничего толкового, сам знаешь. А тут у меня доступ ко всем знаниям… Я хочу знать.

— Хочешь знать… — граф снова улыбнулся, а Рина силилась понять, что же его так веселит. — Хорошо, бери, читай.

— Спасибо.

Они помолчали, глядя друг другу в глаза. Рина не выдержала и первой отвела взгляд. Всё вышло гораздо проще, чем она думала, и в голову закралось лёгкое подозрение, что с ней опять играют, и она явно проигрывает.

— Да, и ещё, Рина, — сказал ей граф, когда девушка уже собиралась уходить. — Я слегка расстроен, что ты так восприняла мой подарок. Надеюсь, ты расскажешь мне больше о том, как я могу тебя порадовать. Ты отлично выполняешь свою работу, и мне хочется тебя отблагодарить.

— Тогда выпиши премию, и можно отправить её сразу маме. — Сказала Рина, понадеявшись, что это не выйдет ей боком. С другой стороны, граф сам это предложил. Виктор лишь снова хмыкнул:

— Я ошибался, думая, что ты романтичная натура. Да ты самая практичная из всех девушек, что я встречал.

— Приятно слышать, Виктор, — обворожительно улыбнулась ему Рина и даже слегка присела в реверансе. Виктор негромко рассмеялся, а Рина вышла, мягко прикрыв дверь за собой.

«Становится всё интереснее», — подумал про себя граф, глядя хищно на закрывшуюся дверь.

Рина тут же спустилась в архив, взяла отложенные книги и погрузилась в чтение. Первым делом она открыла дневники Циммера. Ей запомнилось содержание ещё с того раза, когда она, ошеломлённая, впервые открыла эти записи. Теперь Рина смотрела на них иначе — это были воспоминания человека, непосредственного имевшего дела с магами. Конечно, в его глазах они выглядели угрозой. Так он о них и писал:

«Маги — это опасный элемент общества. Человек, владеющей силой, противоестественен. Всё в мире устроено так, что живёт в гармонии за счёт энергетических потоков. Тёмные, светлые — они формируют мироздание, и ни один человек не имеет права влиять на них. Маги чудовищная ошибка природы, мутация, что повлечёт за собой конец всего живого. В наше время сила доступна людям с их жалкими и мелочными желаниями. Что хорошего они могут создать? Ничего. Только по глупости своей они могут нарушить порядок и гармонию мира. Только из самых своих низменных порывов они могут загубить жизнь. Человек должен быть человеком, он не имеет права влиять на космическое устройство вселенной».

Рассуждения тирана, начинаясь логически, перетекали в бредовый поток сознания. Тиран будто наполнялся гневом, призывая изничтожить любое явление магического в человеке. Однако вот что Рине показалось странным — Циммер почти не приводит ни одного прямого описания магов, лишь косвенные, искажённые его собственным восприятием. Когда она, наконец, нашла текст, посвящённый личности мага, она кое-что поняла:

«Когда сила захватывает человека — а это неизбежно произойдёт, ведь ни один человек не способен подчинить себе мироздание, как бы ему ни хотелось — человек, охваченный силой, утратит разумность. Сила сожжёт всё живое, человеческое, логическое, оставив лишь саму себя внутри человека. Не важно, будь то сила светлая или тёмная. Она победит человеческое существо. Что будет с нашим миром тогда? Нет, я не могу этого допустить».

— Как странно… — рассуждала девушка про себя. — Он описывает, как маги теряют разум, но мысли его самого и есть самое неразумное, что может быть. Он противоречит сам себе, а слова его… Ненависть его к магам так сильна, словно бы…

Предположение, возникшее в её голове, так поразило девушку, что она чуть не выронила дневник из рук. А что если Циммер сам был магом? Тогда его страх, ненависть, потоки бреда и рассуждения о благе человечества — всё были его внутренние демоны, пожирающие человека, не сумевшего совладать с силой. Тогда это многое бы объяснило. Но почему он скрывал это?

Рина решила, что читать дневники Циммера стоит по-другому. Если её догадка верна, это значит, что перед ней ничто иное как воспоминания самого мага, обуреваемого силой, вышедшей из-под контроля. И влияние силы отражается в тексте. Если смотреть на текст как на шифр, Рина сможет разгадать, как сила влияет на человека, и что она собой являет.

— Пожалуй, стоит провезти подробный анализ, — подумала девушка и вышла из архива, прихватив дневники с собой.

Рина открыла дверь в свою комнату и второй раз за день застыла на пороге от удивления. В лунном свете, что падал из окна, Рина увидела фигуру графа. Он стоял спиной к девушке, рядом с розами, и повернулся, лишь она вошла.

— Подойди, — сказал он ей, а глаза его светились невероятным золотом.

Рина задержала дыхание. Взгляд графа был совсем как в её кошмарах. Но граф лишь спокойно улыбнулся ей и слегка подался вперёд навстречу девушке.

Рина медленно закрыла дверь и подошла к графу. Он приблизился к девушке и произнёс почти шёпотом:

— Значит, не любишь розы… А знаешь ли ты, Рина, что сама пахнешь, как роза?

— Виктор…

Рина неловко отвернулась и положила дневник на кровать. Граф мельком проследил за её движением и сразу заметил, что именно она читала. Но ничего не сказал. Мужчина подошёл к ней сзади и склонился к её шее. Рина замерла. Граф убрал волосы девушки, играя с шёлковыми прядями.