Шрифт:
Закладка:
— Если таким образом ты намекаешь, что и я сама являюсь богиней, то спасибо, но я и сама это знала.
Вдруг Кала четко поняла, что спит. Ее сны очень часто становились осознанными в какой-то момент. Бывало, она даже сквозь состояние забытия думала: «надо проснуться и не забыть!». И сейчас произошло точно то же самое. Вновь окинув богиню взглядом, девушка почувствовала, как мир вокруг поплыл и завертелся. Мгновение, и она открывает глаза.
Кала видит перед собой все ту же картину, что и несколько дней назад. Лёша спит на соседней подушке. Утренний свет слабо просачивается через плотные шторы, а в ногах сопит Моцарт. Чопра мягко улыбается, умиляясь лицу Воробьева в этот момент. Протягивает руку и почти невесомо касается его ресниц, проводит кончиками пальцев по скуле. Такой красивый. Не выдержав, она нападет на мужчину с объятиями, потискивая и пощипывая его. Смеется, когда слышит недовольное ворчание.
— Доброе утро, — шепчет Кала ему на ухо.
Все же он очень привык к своему одиночеству. Моцарт — не в счет. Спать в одной кровати с Калой оказалось не так уж приятно, как не спать с ней там же. Девушка пихала несчастного Воробьева во сне, и в итоге пару раз за ночь он даже просыпался. А теперь ещё она накинулась на него с утра пораньше.
— Доброе, — недовольно отвечает Алексей, но почти сразу его недовольство сменяется озорством. Он толкает девушку на подушки, и начинает покрывать ее лицо и шею беспорядочными поцелуями. Моцарт смотрит на парочку с явным скепсисом, а затем начинает заливисто лаять. — Кажется кто-то хочет гулять…
Кала привыкла жить одна, в том числе и без животных, потому лишь тяжко вздыхает. Тащиться на холод совсем не хотелось. Воробьев выпускает девушку из своих объятий, а затем, потянувшись, продолжает:
— Что ты хочешь заказать на завтрак?
Он почему-то сомневается, что Кала умеет готовить.
— Не знаю… Чего-нибудь сладкого? Панкейки?
— Тогда панкейки.
Ей бы соблюдать диету, но сегодня Чопре хочется нарушать любые установленные правила. А ему нужно принять таблетки, но при девушке парень делать это стесняется, поэтому предлагает:
— Как насчёт того, чтобы принять душ?
А там все решится само собой… Во всяком случае Алексей надеется на то, что Кала проведет с ним выходной. Сам он предпочитал такие дни проводить дома — участие в нескольких проектах, съемки, поездки, интервью и всякое такое. Звучит отлично, но на деле не так уж радужно. Пресловутый рабочий завода, которым вечно попрекают артистов, может прийти на завод в ужасном настроении, и по нему это будет видно без ущерба труду. Алексей же был вынужден все прятать под улыбчивой маской. В том числе и свое ПТСР. Не самое легкое дело. О таком в детстве не мечтают.
Он встаёт с кровати и протягивает Чопре руку.
— Идем со мной.
В душ.
Вместе.
Она игриво поводит бровью. Смотрит на него с озорством, когда он встает и протягивает ей руку, а затем бесстыдно сбрасывает с себя одеяло и протягивает свою в ответ.
— А что снова приставать буду — не боишься?
Она вновь щиплет его за бок, а затем повисает на его плече и кусает кожу на шее. Обычно девушка была куда более холодной с молодыми людьми, но почему-то не с Воробьевым. С ним ей было по-особенному легко.
— Ах вот ты как!
Алексей рассмеялся и попытался сам щипнуть девушку, но та увернулась. Пока он не успел опомниться, Кала резво шлепает его по заднице и со смехом убегает в ванную, дожидаясь уже там. Последовав на ней, он проговорил:
— Мне кажется, что у нас вчера остались кое-какие недосказанности.
— Разве? — Кала закусывает нижнюю губу. — Мне тоже так показалось, да.
Улыбаясь, Воробьев открыл дверцу душевой, включил воду и схватил Чопру за руку. Мгновение — и вот она уже прижата к прохладной кафельной стенке, а Алексей поглаживает ее между ног весьма нецеломудренным образом.
— Бодрит не хуже кофе.
Под теплыми струями воды делать это особенно приятно. Он склонился к девушке, чтобы поцеловать ее, а затем слегка куснул за шею.
— Давай же… Побудь плохой девочкой.
Девушка немного опешила — ведь она первой собиралась проявить инициативу, а Алексей бесстыдно увел у нее эту возможность. Но ничего, она ещё отомстит. Чуть-чуть попозже. Вот прям совсем скоро. Только насладится его прикосновениями. Ещё и ещё. Снова и снова. С губ срываются стоны, Чопра расслабляется, почти висит на шее мужчины, позволяя ему продолжать ласки, пока ее сердцебиение и дыхание учащаются. Но нет — сегодня она возьмёт все в свои руки и не даст ему довести ее первой.
— Насколько плохой?
Вопрос риторический.
Обычно такие эгоистичные люди, как Кала, должны действовать иначе. Они должны получать свое и не давать ничего в ответ. Но с ним ей хочется сделать так, чтобы хорошо в первую очередь было именно ему. Так что девушка целует Воробьева в ответ, а затем отстраняет его руку от себя, хитро прищурившись. Смотря четко ему в глаза, она медленно, очень-очень медленно, опускается вниз. Касается языком кожи на его животе, сползая ещё ниже, пока не добирается до своего главного пункта назначения. Губы нежно касаются мужской плоти. Ее движения очень плавные, мягкие, дразнящие. Помогая себе одной рукой, она потихоньку наращивает темп, а кончиками пальцев второй руки невесомо водит по животу Алексея. Ожидал ли он такого поворота?
Чаще всего он другой с девушками — более робкий что ли? Но с Калой хотелось другого. Алексей сам не понимал, почему именно происходило подобное, но вполне может быть, что его реакции — последствие лечения. Он немножко сходил с ума. Но разве это так уж плохо? Нет, когда дело касается Калы и отношений с ней. По крайней мере, он получает удовольствие — и ещё какое! И очень надеется, что удовольствие получает также и Чопра.
Его взгляд скользит по лицу Калы и Алексей почти физически чувствует насколько веки отяжелели от того гнетущего желания, которое едва ли не пробирает его до дрожи. Эта дрожь усиливается, когда Чопра опускается перед ним на колени, прикасается языком к коже на его животе, а затем и до его плоти. Эта ласка заставляет дыхание молодого человека сбиться. Он скользит рукой по стене, желая опоры и прикрывает глаза, в которых внезапно становится сухо.
Нет, Алексей
