Хотя канадцы и отклонили компромиссы, которые должны были помочь квебекцам чувствовать себя в рамках Конфедерации комфортнее, они обвиняли Кретьена в том, что это из-за его нерешительности референдум 1995 г. вообще состоялся, да еще и с таким неясным исходом. Кретьен же хоть и одобрил подготовленный Дионом Закон о ясности, выдвинул не слишком продуманную стратегию, целью которой было сделать Оттаву, Канаду и, конечно же, либералов более заметными в Квебеке. Додумывать эту пиар-кампанию он предоставил своему квебекскому заместителю Альфонсо Гальяно. Тот, используя собственный штат, политических агентов и несколько рекламных фирм, не желавших иметь дела с правительством КП, к началу 2000-х гг. уже мог с уверенностью утверждать, что теперь идея суверенитета привлекает меньше одной трети квебекцев, причем быстрее всего она теряет популярность среди молодежи. При Люсьене Бушаре КП в 1998 г. переизбрали незначительным большинством, но в 2003 г. его преемник Бернар Ландри проиграл Жану Шаре.

Квебекцам, а возможно и большинству остальных канадцев, ближе всего был консерватизм. Одной из причин этого явилось разочарование в стареющем федеральном правительстве. Взрыв негодования после расстрела в Монреальской политехнической школе в 1989 г. (молодой человек расстрелял 14 студенток) вынудил либералов предложить узаконить обязательную регистрацию длинноствольного огнестрельного оружия. Сопротивление сельских районов, особенно в западных областях, так усложнило дело, что в конечном счете реализация этого проекта обошлась в миллиард долларов, не оказав при этом заметного влияния на статистику тяжких преступлений. Когда для сокращения дефицита либералы урезали финансирование колледжей и университетов, они подняли плату за обучение, в результате чего новые выпускники получали долговое бремя, которого никогда не было у их родителей. Сторонники всеобщего здравоохранения уповали на фитнес-программы. Однако миллионы граждан, часто потакающие свои желаниям и страдающие избыточным весом, негодовали из-за долгих очередей к врачам и их нехватки. Консерваторы выступали за расширение сети частных коммерческих клиник, где пациентов побогаче могли бы обслуживать быстрее. Рассмотреть вопрос о соблюдении конституционного права предоставили Верховному суду, который постановил, что проблему очередей должны решать провинции.

Многие канадцы встретили новое тысячелетие не в лучшем настроении. Всемирного компьютерного сбоя, прозванного «проблемой 2000 г.», которым всех пугали, удалось избежать; впрочем, у канадцев скоро появилось немало других поводов для переживаний. Благодаря новым технологиям они теперь могли связаться с сослуживцами, родными и друзьями откуда угодно. Одним из результатов этого стало глобальное видение ситуации, которое скорее пугало, нежели вдохновляло. Столетиями жаловавшиеся на долгие холодные зимы канадцы вдруг узнали, что в результате неизбежного глобального потепления прибрежные города может затопить, арктическая экология непременно испортится, а их жизни будут угрожать пандемии наподобие знаменитой «испанки» 1918–1919 гг. Обеспокоенное правительство Кретьена подписало Киотский протокол — международное соглашение о сокращении выбросов парниковых газов. Альберта, которая быстро стала главным поставщиком нефти и газа в США (которые не подписали протокол) отказалась пожертвовать своим недолгим процветанием в угоду либералам Оттавы. Разве провинции не сами контролируют собственные природные ресурсы?

Внутрипартийные разногласия либералов и борьба за лидерство достигли кульминации, когда федеральный Генеральный аудитор заявил, что миллионы долларов, выделенных на программу «субсидирования» Кретьена-Гальяно, просто исчезли. Кретьен отправил Гальяно послом в Данию, но только усилил этим возмущение общественности. Благодаря неустанной борьбе Мартина за власть Кретьен оказался в изоляции внутри собственной партии и в конце концов объявил о своей отставке. Он ушел со своего поста 12 декабря 1993 г. Мартин и его сторонники превратили уход Кретьена в настоящую смену правительства. Большинство портфелей досталось честолюбивым заднескамеечникам, которых при Кретьене не допускали к власти. Гальяно вызвали из Копенгагена, а возглавить королевскую комиссию по расследованию «рекламноспонсорского скандала» согласился член Верховного суда Квебека Джон Гомери. Уверенный, что большинство канадцев так же довольны его премьерством, как и он сам, Мартин назначил всеобщие выборы на 28 июня 2004 г.

Однако избиратели думали иначе. Большинство уже очень устали от либералов и разочаровались в политике. Сторонники Кретьена в основном просто отошли в сторону. Квебекцев, взбешенных тем, что их преданность стала предметом торговли, «рекламно-спонсорский скандал» привел к Жилю Дюсеппу и его Квебекскому блоку; НДП получила нового серьезного лидера, монреальца Джека Лейтона, много лет проработавшего старшим муниципальным советником в Торонто. Консервативная программа Стивена Харпера была явно умеренной, но его кампания, строго распланированная политиками-профессионалами, проваливалась всякий раз, когда журналистам казалось, что этот ветеран Партии реформ жаждет высказаться откровенно. В день выборов из-за беспорядков, апатии и неправильно составленных списков постоянных избирателей почти половина из них осталась дома. Остальные выбрали 99 консерваторов, 54 представителя Квебекского блока и 19 новых демократов, оставив Пола Мартина со 135 местами без большинства. Он проглотил это унижение, напомнил своей партии, что она все еще у власти, и занялся поисками тактики, которая помогла бы ему вернуть потерянное большинство.

Поскольку «Медикэр», казалось, была в числе главных приоритетов избирателей, Мартин встретился с провинциальными премьерами и предложил им часть федерального профицита в обмен на исполнение канадского Закона о здравоохранении (Canada Health Act). Если матерям нужны были детские сады и ясли, добавочные суммы могли бы убедить премьеров создать больше этих учреждений. Если все знали, что вооруженные силы имеют устаревшие самолеты и вооружение, вливание в оборонный бюджет нескольких миллиардов позволило бы его несколько обновить. Тем временем избиратели наблюдали, как язвительный судья Гомери продолжал выводить на чистую воду изворотливых участников «рекламно-спонсорского скандала». Мартин, как бывший министр финансов Кретьена, всеми силами старался убедить общественность, что он вообще не знал об этом деле, и, как и все остальные, горел желанием переложить всю ответственность на государственных чиновников.

Тема ответственности была популярна и у Харпера, и у лидеров конкурирующих партий. После стольких лет правления либералов обещания оппозиции казались более надежными. Если бы хорошие времена продлились подольше, а федеральный профицит вырос чуть побольше, все партии могли бы пообещать увеличить ассигнования и снизить налоги. В обмен на поддержку НДП Мартин согласился убрать из бюджета снижение налогов на богатство. Однако в мае 2005 г. бюджет правительства либералов получил необходимые голоса только потому, что Белинда Стронак, главная соперница Харпера в борьбе за лидерство в партии, в последний момент перед голосованием переметнулась на другую сторону. То же самое сделал и ветеран от Британской Колумбии, которого Харпер протолкнул на выборах в качестве независимого кандидата[562]. Все лето имиджмейкеры Харпера натаскивали его, пока он не научился правильно улыбаться, пожимать руки и вести светскую беседу. СМИ тем временем наблюдали за борьбой Мартина с доставшимися ему по наследству проблемами, от окружающей среды до «рекламно-спонсорского скандала». Хотя СМИ безжалостно обзывали его «мистером Землекопом», Мартин предложил ограничить возможности делового мира