– И утопленников.

– А бесы? Кикиморы?

Тут я уже позволяю себе немного поесть, отламываю кусочек хлеба, кладу в рот и жую вместе с супом и сыром. Иша почти не дышит, только глаза её лихорадочно бегают, провожая каждую мою ложку взглядом.

– Бесов не видела, кикимору болотную встречала, но не убивала.

– Правда, что ты встречала богиню?

– Неправда. Богиню я встречу, как и все. После смерти.

– А что у тебя в волосах?

Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, о чём она спрашивает.

– Кости, – я растягиваю губы в мрачной улыбке, закидывая ещё один кусочек хлеба в рот.

По лицу Иши пробегает тень тревоги: мой ответ явно напоминает ей о том, с кем она говорит. А меня веселит, как просто и быстро сменяются эмоции у детей. От интереса до страха, от веселья до раздражения. Буквально калейдоскоп.

– Мне подарил их знакомый косторез, – успокаиваю я собеседницу, понимая, что она не решается спросить, не принадлежали ли эти кости какой-нибудь убитой мной русалке. – Это всего лишь оберег.

Громкий вздох облегчения девочки продолжает ширить улыбку на моём лице. А при упоминании костореза у неё вновь появляется заинтересованный блеск в глазах.

– Ты приехала, чтобы разобраться с местными мертвецами?

Новый вопрос полностью стирает всё веселье. Я помешиваю остатки супа, зачерпываю и отправляю в рот ещё несколько ложек, прежде чем продолжить разговор:

– А у вас проблемы?

– У соседей недавно Ванька пропал в лесу к востоку отсюда, – тут же делится Иша. – А ещё дядя Радимир неделю назад. Из соседних деревень тоже кто-то полез туда и не вернулся. Отец говорит мне тот лес стороной обходить.

С каждым словом Иша придвигается ближе, а голос её становится всё тише. В конце она практически шепчет, бросая боязливый взгляд на отца, но хозяин стоит к нам спиной, занятый своим делом.

Я жую последнюю корку хлеба и внимательно разглядываю девочку. К нам никто не приходил и писем не присылал, что здесь есть проблемы. Если поеду проверять и девочка ошибается, то я потеряю день поисков. Если поеду и наткнусь на большое количество упырей, то могу и не справиться в одиночку. А если справлюсь, то потом меня прибьёт Ясна, узнав, что я поехала одна.

Пропадать люди могут от чего угодно. Это может быть просто леший, а может и целая толпа мертвецов. Жизнь Мары незавидная, но и в могилу раньше времени никто из нас не стремится. И всё же мы также стараемся не проходить мимо подобных новостей. Каждая смерть может породить новую нечисть. Если вовремя не сокращать их количество, то они способны сбиваться в кучи, а против толпы тяжело справиться даже Марам.

– Кто-нибудь видел мертвецов? – уточняю я.

– Слышала, как говорили взрослые. Уверены, там что-то бродит. На севере вдоль гряды всегда расхаживают упыри, к нам они спускаются не так часто, но бывает. Пару раз вы уже приезжали и разбирались с ними. Тут я тебя увидела и решила, что вы про них узнали. Раз ты одна, значит, самая сильная?

Я кисло улыбаюсь в ответ на ошибочный комплимент, но не хочу её расстраивать тем, что мы даже не слышали об их проблемах.

– Не самая, но я разберусь. Однако ты, Иша, слушайся отца и в лес не ходи.

Залпом выпиваю морс. Мне нужно скорее лечь спать, теперь придётся выехать за час до рассвета, успеть проверить местность и добраться до Серата к закату. Решаю если не разобраться с тварями, то хотя бы прочесать лес и, если что, отправить письмо сёстрам, чтобы они приехали и проверили тщательнее.

Мой конь нервно дёргает головой, не желая идти в чащу. Пальцами тру переносицу, понимая, что весь план полетел к болотным тварям. Раз конь не хочет заходить, то там точно что-то бродит. Я ещё несколько раз бью коня по бокам, но тот упёрся и не двигается. Игнорирует все мои приказы и даже сам поворачивает, куда ему вздумается.

Куда угодно, только не в лес, о котором мне рассказала Иша.

Солнце поднялось из-за горизонта примерно полчаса назад, но пока что из-за близости к горной гряде всё ещё сумрачно. Чистое небо обещает приятную погоду, и я надеюсь, что дороги к вечеру успеют высохнуть после вчерашнего дождя.

Спешиваюсь, привязываю коня к дереву на безопасном расстоянии от полосы леса, чтобы животное смогло отдохнуть без лишних волнений. Беру с собой только меч и топорик, в ботинок засовываю кинжал, а в специальный мешочек на поясе складываю обеззараживающую мазь и несколько отваров на случай, если что-то пойдёт не так. Вначале думаю снять красный плащ, но в итоге решаю оставить: хоть и лето, но вчера был сильный дождь, а солнце ещё не успело прогреть землю. Птицы щебечут, их пение смешивается с шелестом листвы из-за переменчивого ветра. Принюхиваюсь, убеждаясь, что лес пахнет неправильно.

Отстёгиваю топорик и, крепко сжимая рукоять, захожу в чащу. Стараюсь избегать бурелома, и, к счастью, смешанный лес постепенно становится хвойным. Высокие сосны позволяют видеть лучше и дальше, а поднимающееся солнце медленно освещает пространство, даря миру краски и тепло. Я прочёсываю местность в меру быстро, давая себе несколько часов на это занятие. Мох и ковёр из старых иголок пружинят под ногами, позволяя передвигаться максимально тихо. За час мне удаётся встретить только нескольких белок, что внушает надежду на ошибочность выводов Иши. Животные не любят делить территорию с мертвецами, но это может также означать, что нечисть просто в другой стороне леса.

Вздыхаю, отгоняя желание отправиться в Серат, разворачиваюсь на север и продолжаю углубляться в лес. Я проверила южную и восточную части, остался север, а затем поверну опять на запад, к моему коню. В этой части чуть тише, вновь появляются поваленные стволы и многочисленные кустарники, затрудняющие путь. Резко замираю. Я не слышу ничего подозрительного, но доверяю своему чутью. Вскидываю голову, замечая ворона. Птица несколько раз моргает чёрными глазами, вертит головой. Я почему-то продолжаю стоять и провожаю ворона взглядом, когда он решает улететь. Оставшись в одиночестве, дожидаюсь, пока ощущение, что за мной кто-то следит, пропадёт. Пытаюсь понять, была ли птица причиной этого давящего чувства или же здесь есть кто-то ещё.

Напряжение немного отпускает, я нервно веду плечами, меч всё ещё не достаю, но поудобнее перехватываю топорик. Обхожу высокие, покрытые мхом валуны и чувствую запах раньше, чем сам упырь попадает в поле моего зрения. Он тоже реагирует на моё появление и поднимается на ноги. Он старый, у него нет одного глаза, а