Шрифт:
Закладка:
– У тебя дед был белый, потом стал красный, а сын побил черного, – яркие краски!
– Да, белый вступился за желтую против черного. Ребенок сказал, что это все невыносимо, – и уехал в Россию, и я его очень понимаю. Это 90-й год, он тут в путч попал…
– Он поехал за свободой, а ты осталась поклоняться Желтому дьяволу.
– Который был ко мне милостив. И младший ребенок как-то тоже сговорился с Желтым дьяволом и остался там, женился на русской девке. Он программист.
– Тоже знаменитый, как старший?
– Ну… Нет. Там трудно стать таким знаменитым. Нужны другие усилия. Там же густо все этажи заполнены. Там нельзя придумать новое – столько ж всего. Он просто встроился в существующее. А Тёмка – это удивительно. У него vision. Он построил свою жизнь сам. Он сделал все хорошо, с любовью к делу, он стал лучшим в стране – правда лучшим! Тогда все можно было! Он начинал в блейковский хаос, когда все сталкивается и Солнце еще ходит пьяное непонятно как… Вселенная строится, это такое юное начало мира, когда он только начинает формироваться… В 16 лет у него были дикие амбиции и чудная генетика. Он совершенно был бы не пришей кобыле хвост в советское время…
– Он кто считается?
– Веб-дизайнер. Он зарегистрировал этот термин в России. Он делает дизайн сайтов для интернета и, соответственно, навигацию, картинки, всю логистику и поддержку этого дела.
– А учился на кого?
– Ни на кого. Пошел на журфак – а там скучища, пыль, мухи. Он там промучился пару лет и бросил.
– А в армию?
– У него детей много: четверо. Он их рожал по любви, а не по армии – но с двумя уже не берут. Армия его не захомутала. Откосил – и правильно сделал. У меня ненависть к армии велика есть. У меня свекор – генерал! Он тоже против этой армии. Он боевой человек, в 18 лет на войну пошел. Кончил две академии. У него на глазах это все превращалось в омерзительную продажную структуру. Поэтому никогда он не был обуреваем этим идиотизмом – вот мужчина должен в армию… У него нет ни дачи, ни машины. И никогда не было. Потому что это все только на нечестной основе там. А он честный. Он своим шоферам казенным сам котлеты жарил, солдатики-то голодные. Бывало, зайдешь на кухню, а там солдатик сидит, уши торчат… От стыда умирает. А генерал ему котлеты жарит – неслыханно, культурный шок! Всегда был хорошим человеком, а с каждым годом становится все лучше.
О вечном и творческих планах
– Может, и мы на старости лет станем хорошими…
– Если грехов тяжких не наделаем. По молодости-то еще ладно, а теперь… Нехорошо. В три ночи просыпаешься – воды попить, потом лежишь в потолок смотришь. Мертвая тьма, тишина, – вот тогда все и выходит. Если ты чего сделал нехорошего в жизни, оно приходит и сидит у тебя в ногах. Ты думаешь – Боже, ну зачем я это сделал? Сидишь плачешь… Вот не надо этого.
– Ты меня пугаешь.
– Даже маленькие грехи приходят. Даже подлые намерения, даже неосуществленные.
– Фолкнер про это писал – большинство необъяснимых самоубийств оттого, что человек сам все осознает.
– Нет, есть выход. Надо просто дать себе отчет в содеянном. И решаешь: пойду и за все расплачусь. И ты назначаешь себе плату. Ты себя в этой плате не обманешь, не обманешь. Ты понимаешь, что плата должна быть адекватной. Ты должен помочь, прорваться, защитить. Зло ногами растоптать, добро вытащить, просто денег дать. А где деньги не помогут, сделать что-нибудь безденежное. И если ты пойдешь это делать, то не покончишь с собой, ты увлечешься. Потому что ты себя чистишь, авгиеву свою конюшню.
– Да-а-а…
– А думать, что ты пришел в церковь покаялся и грехи с тебя сняли? Нет… Это нытье, дайте им все, они хотят сию минуту пройти в Царствие Небесное. Пардон – за что? Вот будь я Господь Бог, я б сказал (или сказала? – И. С.): «Вон рядом с тобой человек стоит, ты ему ногу отдавил, ты локтем в грудь толкнул хилую старуху – и тебя в Царствие Небесное, тебя, дрянь такую? Ты, который хуже нерва, из зуба вытянутого, который на иголке весь дрожит – тебя?! Извини, здесь на Земле 5 миллиардов, мне есть кем заняться! А ты – уйди! Иди работай! Сделай что-нибудь для собрата своего! Вот тогда приходи, а сейчас вон отсюда! И ногами бы так затопал(а): «Вон! Дрянь, паразит!» Вообще – что такое Иисус Христос? Я это всегда понимала как притчу, как символы, как образы. Христос, Будда… Это суть трансформации чего-то, чего мы не видим, но что явлено нам вот в этом виде. Иногда это является в виде соблазна творчества.
– Ну да, есть версия, что писатель не должен верить в Бога, а должен сочинять.
– Это и будет его вера в Бога.
– А зачем тебе ТВ? Бабки, слава?
– Нет, славы полно. Просто предложили интересное дело. Плюс бабки. Интересное дело без бабок – такого я просто не выдержу, мне ж надо есть и пить. И потом, я люблю менять образ жизни. Что-то новое пробовать. Не знаю, сколько жизней я еще проживу. Я думаю, что несколько жизней прожила уже, просто от прежних жизней остается очень мало памяти, буквально несколько моментов. В этой жизни я хочу попробовать разные существования. Я чувствую, что у меня остались еще неиспользованные валентности, и я их попробую. Я очень хотела бы уйти в домработницы. Мне дико интересно, как это выглядит с той, с другой стороны.
– Со стороны домработницы?
– Я же не была домработницей! Мне это страшно интересно! Как они чувствуют? Как хорошо быть умной домработницей, которая наблюдает и все понимает! Вот у меня домработница в 98-м сказала, чтоб я ей платила меньше. А я настаивала, чтоб платить как раньше. Я знаю, что у нее стало меньше клиентов. И вот она мне рассказывает, как она видит дефолт: «Заходишь к людям, а там в ванной флаконы, флаконы… Зеркала, розовый кафель, и флаконы… Уровень во флаконах все ниже и ниже, а после и совсем пустые, и я их протираю. Они снаружи красивые, а внутри-то пустые…» Это же художественная деталь! Это же неграмотная
