спал. Дождавшись, пока учитель ляжет отдохнуть и задремлет, я издали активировал последний сохранившийся у меня свиток сна, сам плюхнулся на свою кровать и притворился спящим, чтобы слишком не подставиться в случае, если Корристо среагирует не так, как планировалось.

Маг спал, будто младенец. До этого, он периодически тяжело вздыхал, переворачиваясь с боку на бок, но теперь он мерно посапывал, сон стал спокойнее и глубже. Крайне осторожно, постоянно озираясь по сторонам, я подошёл к наставнику и нащупал ключ, висящий на цепочке на его шее. Последний раз я ощущал себя подобным образом, когда прокрадывался на склад в порту Хориниса. Сколько же лет прошло с тех пор? Шесть? Восемь? Я понял, что подобно другим каторжанам потерял счёт времени. Отбросив дурные мысли, я продавил ключ в подготовленную глину и получил два превосходных слепка. Проделав это, и протерев ключ тряпочкой, чтобы на нём не осталось грязи, я поспешил удалиться. В течение всего процесса мои руки предательски дрожали, я ожидал, что в любой момент учитель схватит меня, засмеётся, бросит какое-нибудь парализующее заклинание, а то и вовсе испепелит на месте. Ничего из моих страхов не свершилось, а Корристо сладко проспал всю ночь, на утро проснувшись немного позже обычного. Он был свеж, бодр и полон сил – давно я не видел его таким отдохнувшим. Поистине, свитки сектантов творили чудеса, их можно было использовать хоть каждый день, чтобы лучше спать. Не удивлюсь, если гуру Братства так и поступали. Хотя, после болотника в снотворном вряд ли оставалось необходимость.

На следующий день я соединил слепки ключа и обжёг их пламенем заклятья. Получившаяся форма для отливки слегка потрескались – глина была не лучшего качества и едва ли годилась для лепки или гончарной работы. Тем не менее, нужные контуры надёжно увековечились внутри. Оставалось дело за малым – раздобыть оловянную ложку, какие были в ходу у стражи. Само собой, ни маги, ни рудные бароны не пользовались такой посудой, используя серебро или, на худой конец, посеребрённое железо. Рудокопы же напротив, были слишком бедны, и потому уплетали похлёбку деревянными ложками, порой грубо выточенными тупым ножом из какого-нибудь обломка доски. Так поступали те, кто зажиточнее, потому что остальные хлебали настолько пустой бульон, что его можно было пить прямо через край тарелки, а то и вовсе из кружки. И это был далеко не худший вариант, потому что от самодельных столовых приборов можно было получить занозу в нёбо, а то и заработать диарею, ведь мыть за собой посуду многие попросту не считали нужным, да и негде было – не ходить же ради этого на реку, а лужа внутри лагеря несмотря на все запреты, пахла немногим лучше выгребной ямы.

Добытая мной на кухне Гомеза столовая ложка по объёму как раз была близка к ключу. Расплавив олово в котелке, я залил его в форму через специально подготовленную канавку. Когда металл застыл, я разломил форму и вытащил слабое подобие ключа. Дрянной из меня вышел мастер, но, тем не менее, подпилив кое-где лишние наросты и выступы, я смог получить нечто достаточно сходное с оригиналом. Олово было мягким, и, конечно, не особо годилось для ключа, но в моём случае, если действовать аккуратно, словно отмычкой, этого должно было хватить.

Когда я раздумывал над планом, мне казалось, что изготовление ключа будет самым сложным пунктом, но, когда дубликат оказался у меня в руках, я осознал, что гораздо затруднительней незаметно проникнуть в сундук Корристо, который стоял недалеко от его письменного стола. Очевидно, что, когда маг работал, шансов влезть в его вещи не было. Оставалось два варианта – либо воспользоваться очередной вылазкой магистра в долину, либо опять действовать ночью. У обеих альтернатив были свои плюсы и минусы. Так, днём меня могли заметить собратья по ордену. Тот же Драго постоянно тренировался на втором этаже, да и остальные часто заглядывали наверх – ведь там был центральный зал.

Я раздобыл через Лестера ещё несколько свитков сна. Пришлось проставить за это ему бутылку вина из Хоринисского монастыря. Как раз совсем недавно нам доставили целый ящик в честь нового урожая. Я рассчитывал, что никто не заметит исчезновения одной бутылки, но ошибся – несколько дней Торрез ходил в недоумении, выискивая пропажу. Я старался не встречаться с ним взглядом и на вопрос, не видел ли я бутылку, отшутился, что Дамарок, наверное, перепутал её со своей микстурой. К счастью, дальше подозрений дело не зашло: расспросив всех, и отбросив вариант с кражей, Торрез решил, что просто сбился со счёту.

При помощи уже опробованной тактики усыпив Корристо, одной из ночей я всё же решился влезть в его сундук. Ключ ворочался с трудом, цепляясь не до конца сточенными выступами. Даже изрядно смазанные педантичным магом штифты сопротивлялись, пружины не хотели уступать оловянному ключу, и я боялся, что ломкий металл не выдержит такой нагрузки. Тем не менее, крышка сундука открылась, лёгким шуршанием обозначив своё недовольство незваным вторжением. Я в очередной раз порадовался, что остальные маги спят в комнатах на первом этаже. То, что я раньше считал неудобством – неприятно было спать в холодном, широком и проходном зале – теперь показалось невероятной удачей.

Я зажёг малюсенький магический огонёк, чтобы видеть в темноте, но не привлекать лишнего внимания ярким светом посреди ночи. В сундуке верховного мага царил идеальный порядок. Тщательно скрученные и перевязанные верёвочками свитки с заклинаниями были сложены аккуратной стопкой на книгах, которые в свою очередь покоились одна на другой от больших к меньшим, словно ступенчатая пирамида. Несколько рун, не понятно зачем обёрнутые в льняные чехлы, и от того напоминавшие издали детские куклы, лежали в противоположном углу, рядом с эликсирами, для которых была сделана отдельная коробка, где каждому снадобью отводилось своё место. На бутылочках красовались бирки, где ровным разборчивым почерком был написан состав и дата изготовления зелья. Я невольно вспомнил свой собственный сундук: вещи там лежали весьма аккуратно, но ему всё равно было далеко до порядка наставника. В отличие от Корристо, я складывал всё не по категориям, а по принципу «что чаще используется, лежит ближе». Порой мне самому было хлопотно найти что-нибудь, завалившееся на самое дно.

Как бы то ни