Роберту Николсу

Ла Горгетт, Санари (Вар)

20 сентября 1935

Мой дорогой Роберт,

уверен, Вам достанет мудрости, чтобы запастись сведениями о театре, раз уж Вы взялись для театра писать. Если бы только театральные люди не были – почти все без исключения – столь непереносимы! Почему, ну почему, когда в этот мир попадаешь, кругом сплошные проходимцы, болваны, нарциссы и себялюбцы всех мастей?! Несомненно, эти существа оказываются в театре в соответствии с традицией, вместе с тем, подозреваю, актер уже по самой природе своей не может не быть тщеславным, напыщенным, непостоянным и глупым. Остается лишь принять это как есть и постараться сжиться с этой несносной и малоаппетитной публикой.

Тружусь не поднимая головы над романом, который никак не кончается[668]. Рассчитываю через месяц-полтора быть в Англии – если, конечно, не начнется война и мы все не отправимся на тот свет. Вот бы найти помимо религии средство от ужасов, на которые способны человеческие особи. Или же обрести религию, в которую все мы могли бы поверить.

Ваш Олдос

Ивлин Во

(1903–1966)

В антологию вошло эссе И. Во «Хорошо информированные круги… и как в них попасть» из сборника «Эссе, статьи, рецензии Ивлина Во» (1983), а также выдержки из дневников (1979), которые писатель-сатирик вел последние пять лет жизни, и письма И. Во Джорджу Оруэллу и Грэму Грину, с которым писатель поддерживал дружеские отношения на протяжении нескольких десятилетий.

Хорошо информированные круги… и как в них попасть

Выражение «хорошо информированные круги» на языке современной журналистики превратилось в нечто второстепенное, малозначащее. В наши дни всякий раз, когда иностранным корреспондентам не на кого сослаться, когда у них нет надежных источников, они имеют обыкновение умиротворять редакторов своих газет скромными прогнозами собственного изобретения. В этих случаях принято ссылаться на анонимный источник. Если, к примеру, им сообщил новость почтальон, они припишут ее «полуофициальному источнику»; если, сидя в баре, они вступили в разговор с незнакомцем, то назовут его без ложной скромности «источником, не подводившим прежде ни разу». И только если журналист напишет что ему взбредет в голову, да еще на тему, которой и сам не придает особого значения, он определит свой репортаж с места событий «точкой зрения хорошо информированных кругов».

На родине, однако, в привычном обмене мнениями «хорошо информированные круги» по-прежнему сохраняют свой престиж. Мы почему-то считаем, что французское «on dit» соответствует нашему «говорят». Между тем парижанин информирует своих читателей о том, что говорится в кафе его приятелями и им самим; лондонец же воздает должное каким-то загадочным джентльменам, которые «раз говорят, значит знают». В Англии, в отличие от Германии и Соединенных Штатов, быть хорошо информированным вовсе не значит досконально изучить предмет, написать диссертацию или защитить диплом. У нас «хорошо информирован» тот, кто на дружеской ноге с великими мира сего. Завоевать такую репутацию для молодого, до поры до времени застенчивого человека крайне полезно. И совсем нетрудно. Как и во всяком искусстве, главное – овладеть азами.

Трудно – не познакомиться с великим человеком, многие из нас время от времени оказываются в непосредственной близости от него, а извлечь из встречи с ним максимальную выгоду. Предположим, вас в последний момент пригласила на ленч рассеянная знакомая; вы входите в гостиную, и первое, что бросается в глаза, – это лицо, давно известное вам по кинохронике и карикатурам. Вас знакомят, после чего вы благоразумно растворяетесь среди гостей. За столом он сидит через шесть человек от вас. Издали вы слышите (или вам только кажется), как он говорит, что всегда отдавал должное овсяной каше. Уезжает он сразу после ленча. Вы дожидаетесь, когда за ним захлопнется дверь, после чего уходите тоже. Ничто, казалось бы, не свидетельствует о том, что в результате этой встречи вы вошли в круг «хорошо информированных особ».

– Сегодня на ленче у Мэри был премьер-министр, – сообщаете вы своему редактору.

– В самом деле? И что же он сказал про Палестину?

– Что-то не припомню, чтобы он затронул эту тему.

– Вот как.

Чуда, как видите, не произошло. Но есть ведь и другой способ подачи материала:

– Сегодня я завтракал с премьер-министром.

– Что вы говорите?! И что же он сказал про Палестину?

– Рядом с ним сидела Мэри, а премьер-министр, как вы знаете, при ней никогда ничего не говорит. Впрочем, на этой неделе он все равно ничего про Палестину не скажет. Задайте мне этот же вопрос в следующий четверг, и может быть, мне будет что вам рассказать.

Когда же знаменитостей под боком не оказывается, всегда можно назвать совершенно незнакомые имена, причем с таким авторитетным видом, что усомниться в ваших словах не посмеет никто. Если воспользуетесь этой тактикой, когда встречаетесь с таким же, как вы, «хорошо информированным человеком» – вам эта встреча ничего хорошего не сулит. Приведу пример. В ответ на ваше заявление о том, что парагвайское правительство находится в руках военной хунты, ваш собеседник, дабы продемонстрировать свою осведомленность, задает вам неожиданный вопрос: «А как же Эрнандес, Сервантес или Альварес?» Об этих государственных деятелях вы слыхом не слыхивали – как, надо полагать, и ваш осведомленный собеседник. Глубокомысленно помолчав с минуту, отпарируйте: «За них можете не беспокоиться. Возможно, мне бы не следовало об этом говорить, но не далее как сегодня утром я побывал у самого Генри Скэдмора». На эту реплику есть только один ответ: «Полагаю, Скэдмор, как всегда, ничего от вас не утаил». Ответ, что и говорить, недурен, но в этом случае вашему собеседнику грозит нажить себе врага на всю оставшуюся жизнь. Вообще же, «хорошо информированные люди» должны относиться друг к другу с известной лояльностью.

Все «хорошо информированные люди» подразделяются на две школы, и та и другая пользуются сегодня широкой популярностью.

Всякий, кто стремится сделать журналистскую карьеру, должен решить, к какой школе он хочет принадлежать, и вести себя соответственно. Все зависит от вашего темперамента.

Из двух школ более простая – это, пожалуй, «сотрудник спецслужб». Тот, кто собирается им стать, должен был в прошлом немного попутешествовать на Ближнем Востоке, да и на Дальнем, по возможности, тоже. Должен он также демонстрировать интерес к языкам, а это куда проще, чем знать их. Если, скажем, вдруг выяснилось, что вы не понимаете, что написано в меню, вкрадчиво скажите: «У меня никогда не получалось уделять внимание романским языкам» или, еще лучше, вульгарной латыни, а на такие прямые вопросы, как «Вы говорите по-венгерски?» – отвечайте: «Не так хорошо, как хотелось бы».