я тебе написала официальную благодарность, но моя неофициальная еще гораздо больше. Ее не выразить. Ты знаешь, как я отношусь к «Куликову полю». Мне необходимо приняться вплотную за работу. Мой «Заветный образ» очень на высоких нотах. Сверх-чист. И я должна быть его достойной. Моя Tilly в отпуску — сижу без прислуги. Дела больше, но не устаю. Мама очень помогает во всем. У нее постоянная головная боль. Боюсь нет ли чего в голове. Гомеопат дал тебе 2 средства: одно для глаза (от чеса), другое — для сна. Я написала на коробочках, как их принимать. Но оставь пока все другие аллопатические лекарства. А как теперь с налитостью в глазу — «плаваньем» будто?

Ваня, несколько слов о Карташеве: я его деятельность, будь она активна ли, пассивна ли, — очень порицаю. Все эти появляющиеся «документики»633 и слухи — надо очень строго проверить. Ты мне можешь не верить, но я знаю факты, которые меня очень вразумили в этом отношении. Совершенно между нами: И. А. не чист тоже в этом. Я считаю фабрикацию слухов и документов во всяком случае, на какую бы цель они ни были направлены — гнусностью. Не считаю возможным в письме этого касаться явственней, но клянусь тебе всем для меня святым, поднимая руку для присяги, что названное мною (уважаемое мной лицо) занимается (сознательно) распространением таких «документов». Не по слухам, а из фактов знаю. Никто не должен сего знать. В другом, в своем, он должен оставаться на пьедестале. Карташева я куда ниже И. А. ставлю. И после того, чему я сама была свидетельницей у И. А., — допускаю всяческое и у К[арташева]. Если не сознательно выдумывает сам, так бесконтрольно распускает подсунутое. Он и ему подобные, как злые враги, портят все тем, кто собрался возвращаться домой. Допусти хоть на миг, что правительство без задней мысли открыло двери. Допусти, (ну если не веришь, то хоть гипотезой допусти) и что же такое правительство будет делать после поднявшейся всклоки? Что сделало бы царское правительство? Разве не сидели всюду жандармы? Теперь, после стараний нагадить своим и после снюхиванья со всякой иностранной шушерой, все эти Анастаски634 и свора (а это свора — я знаю его попов, ныне архиереев — один635: ловчий — бывший кельнер в «Медведе» в Берлине, до последнего дня любовником был одной девки, которая у нас жила на квартире в тяжелое время). Карташев и ему подобные — сделали то, что не три, а 33 сорта лагерей еще пооткрывают. Как в деле церкви не дали эти с. с. спокойно осмотреться, так и в ином. Пока все это не умолкнет, — не может быть эволюции. Кучка эмигрантов, теряющих почву из-под ног, сбивают наспех клику-свиту себе. Допускаю, что теперь и слежка, и т. п. Это объяснимо, сами эмигранты поддерживают пламя революции. Если у тебя в нарыве все время собирается гной, то врач и реагирует все время на это, а коли уймутся лейкоциты — оставит тебя врач в покое.

В последнее время мир так на нас ощерился, что нам надо держать свое крепко. Русское правительство сдало все свои прежние посты — признает даже пресловутый панславизм?636 Славянство объединяется. Идет все гигантскими шагами. Вот эти Карташевы с их «Свободным голосом» не что иное как шавки на слона. Все, чего они добьются, — это выстрелов по своим же собратьям. А церковь бросят в новый раскол. Да, очень возможно, что появятся лагеря, но они будут ответом на тех, кто не перестал мутить. В Голландии со мной никто не «церемонится» как с русской, и я знаю западно-европейское отношение к нам. Не к советской власти, а к России. Это надо помнить. Сталинская головка в данный момент защищает интересы страны. Прочти, пожалуйста, стихи Симонова637. Там все — от Руси. И Вера! Народ верит, вырвал себе наконец это право исповедания638. Власть дала это, видя, что оппозиция церкви пала и она им не страшна. А г-н Карташев думает по-своему перевернуть!? У нас вон поп-Дёнка бабий монастырь открыл у себя в доме. Да тут только одна надежда на плетку из Москвы. И будет. Довольно мы шушукались с заграницей. Теперь, когда они все скалят зубы против нас… нет, теперь мне с души прет быть с ними вместе. Пишу тебе все это, чтобы молить тебя воздержаться вступать с такими людьми в полемику и выражать свое мнение. Тебя очень хотят использовать. Твое имя. Помни мое предупреждение и в 1941 г.! Надо спокойно выждать. Никак не реагируй. Погоди. Я — нутром знаю, как и тогда, где должна быть моя душа. Каждое слово имеет значение — за каждое несем ответ. Я не могу примириться с фабрикацией документов. И после того, как (недавно) столкнулась с этой нечестностью — мне погано все это. Не слушай никого. И Анастасий, и… И. А., чуя, что останутся за бортом, — сбивают себе свиту.

Я отвечаю за то, что говорю. Если бы Анастасий был истинно-духовный — его бы рвало от такого типа как поп-ловчий (развратник, окончивший богословский факультет в университете немецком в Берлине! еле читающий по-славянски, циник, вряд ли в Бога-то верующий), а он его в архиереи поставил, — только потому, что одному без архиврея неудобно! _Г_а_д_ы! Не им судить о других. Анастаска за немцев был, ему бы на осине болтаться, а не на амвоне глаза закатывать. Отвратно служит. Знаю его. Умоляю тебя на коленях — не соучаствуй никак в этой и подобной им клике. Потом пожалеешь. Карташев м. б. и верит даже (если честный, то по рамольности[199] своей) всему, за что ретует. Но не надо для этого и прочим быть рамоли?! Не ходи сам в Россию, если не хочешь, но не гадь тем, кто почему-то думает иначе. Ведь теперь опять к эмиграции будет мерзкое отношение. А каково будет тем, кто вернется! М. б. и ничего не будет, м. б. правительство назло этим квакалам ничего не сделает. Роль эмиграции за границей кончена. Пора убедиться. Зачем же начинать новое амплуа — предателей своего отечества. Знай: всякие коалиции с другими державами в данный момент — это предательство. Потому и молю тебя: никак не соучаствуй. Потому тебе и открываю, как великую тайну (меня очень потрясшую) о «чистоте риз» И. А. Если у таких, как он, находится подобная чертовщинка, — то что же с другими-то? Кто же тогда рот заткнет таким типам, как все эти Сорокины639 и т. п. Теперь только: сиди и молчи!