Шрифт:
Закладка:
В этом замкнутом мирке, словно отрезанном от всего остального мира, есть свой владыка — Билл Варнер — «он был землевладельцем, ростовщиком и ветеринаром… Он владел почти всеми лучшими землями и держал закладные почти на все земли, которыми еще не владел. В самой деревне ему принадлежала лавка, хлопкоочистительная машина, мельница с крупорушкой и кузня».
Билл Варнер — фигура, характерная для послевоенного Юга, для периода Реконструкции. И тем не менее в начале XX века Билл Варнер выглядит в значительной степени уже фигурой устаревающей. Его связывают с другими жителями Французовой Балки патриархальные связи, он свой среди них, что не мешает ему наживаться на их нищете.
Ни Билл Варнер, ни другие обитатели Французовой Балки еще не знают, что за пределами их замкнутого, изолированного провинциального мирка в американском обществе происходят почти тектонические сдвиги, устанавливаются новые экономические отношения, влекущие за собой огромные изменения в нравственном облике общества, отношения, которые отменяют былые духовные ценности и ставят на их место новое божество — чистоган.
И вот посланец этого божества тихо и незаметно появляется на Французовой Балке. Бедный арендатор Эб Сноупс со своей семьей приезжает сюда и арендует у Варнера участок земли с лачугой. Сын Билла Варнера Джоди, прослышав, что Эба Сноупса привлекали к суду по обвинению в поджоге, решает шантажировать его. И тут Джоди сталкивается с сыном Эба Сноупса Флемом. Это «плотный, приземистый, гладкий человек неопределенного возраста, от двадцати до тридцати, с широким, неподвижным лицом, прорезанным узкой щелью рта, слегка испачканного по углам табаком, с глазами цвета болотной воды и резко, неожиданно торчащим на лице носом, крохотным и хищным, как клюв маленького ястреба». И незаметно для Джоди роли меняются — не он будет шантажировать Сноупсов, а Флем уже сейчас шантажирует его, намекая на возможные поджоги. И чтобы обезопасить себя и свое имущество, Варнеры берут Флема Сноупса продавцом в свою лавку.
Так происходит первое столкновение Варнеров с Флемом Сноупсом, и сразу же становится ясно, что силы неравны. Вскоре в лавке Варнеров хозяйничает уже не Джоди, а Флём Сноупс.
С этого начинается карьера Флема Сноупса — пользуясь своим положением продавца в лавке, он с упорством муравья — цент к центу, доллар к доллару — сколачивает себе капиталец, обманывает, обкрадывает, дает деньги в долг под чудовищные проценты. Он тащит за собой целый клан родственников, появляющихся неизвестно откуда. Он делает это отнюдь не из родственных чувств — они ему нужны как вспомогательные силы, как тыл. Потом, когда они начнут ему мешать, он будет расправляться с ними с той же холодной и безразличной жестокостью.
С первых же страниц романа Флем вызывает у читателя чувство не только отвращения, но и страха. Постепенно он вырастает почти в символ зла как такового. Прием, которым Фолкнер достигает такого эффекта, заключается, в частности, в том, что Флем, центральный образ романа, на протяжении всего повествования фактически никак не участвует в действии, он все время в стороне, он почти ни с кем не сталкивается он почти ничего не говорит. Автор не раскрывает, о чем думает Флем, какие замыслы рождаются в его голове. Флем плетет паутину своих интриг в глубокой тайне, вдали от посторонних глаз, и читатель, так же как и герои романа, оказывается уже только свидетелем результатов темных махинаций Флема Сноупса.
В этом, собственно говоря, загадка того явления, которое Фолкнер в романе назвал «сноупсизмом». Действительно, Флем, по существу, на протяжении всего романа не делает ничего такого, что не делал бы, например, Билл Варнер. Тот тоже любыми средствами выколачивает деньги из жителей Французовой Балки, занимается ростовщичеством, обманывает и обкрадывает. Почему же на его фигуре нет того зловещего отсвета зла, который сопутствует Флему Сноупсу? Постепенно читателю становится ясно, в чем тут загадка. Билл Варнер хищник и ростовщик, но при этом он живой человек со всеми присущими человеку слабостями, страстями. Как писал Фолкнер, «он был хитер, скрытен и жизнелюбив, с раблезианским складом ума и, весьма вероятно, все еще не иссякшей мужской силой». Да, Билл Варнер не отказывает себе в удовольствии переспать с женой кого-нибудь из своих арендаторов. У Флема Сноупса нет человеческих слабостей. Он лишен человечности, и в этом, по Фолкнеру, его главное преступление. У него нет страстей, которые могли бы отвлечь его от делания денег. Женщины его не интересуют. Для него не существует моральных, человеческих соображений, он не знает, что такое любовь, жалость, сострадание. Вместо сердца у него знак доллара. Антитезой Флему Сноупсу, олицетворяющему собой эмоциональную и, как потом выяснится, и физическую импотенцию, выступает в романе дочь Билла Варнера Юла, женщина, созданная для любви, воплощение извечной женственности. Юла сразу же предстает в облике языческой богини плодородия, продолжения жизни. «Всей своей внешностью она скорее напоминала о символике древних дионисийских времен — о меде в лучах солнца и о туго налитых виноградных гроздьях, о плодоносной лозе, кровоточащей густым соком под жадными и жестокими копытами козлоногих». Много раз Фолкнер и герои романа будут вспоминать в связи с Юлой мифические образы вечной женственности — Лилит, Елену Прекрасную.
Юла отдается приезжему парню Маккэрону и беременеет от него, а он, узнав об этом, бежит с Французовой Балки. И чтобы покрыть грех, семья Варнеров срочно выдает Юлу замуж за Флема Сноупса — так эта деревенская богиня, зажигающая всех мужчин, становится собственностью единственного в округе мужчины, неспособного любить, для которого этот брак не более чем деловая сделка, открывающая ему в будущем немалые перспективы для дальнейшей карьеры.
На последних страницах романа «Поселок» Флем Сноупс с красавицей женой и девочкой, считающейся его дочерью, уезжает с Французовой Балки в город Джефферсон. Он общипал Французову Балку и перебирается в Джефферсон, чтобы продолжать там наживать деньги.
Работа над романом «Поселок» затянулась на многие месяцы. А жизнь между тем шла своим чередом со своими радостями и горестями.
Новый, 1939 год начался с приятных событий. 19 января вышла в свет книга «Дикие пальмы», и в тот же день в газетах появилось сообщение об избрании Фолкнера членом Национального института искусства и литературы. Журнал «Таймс» напечатал фотографию Фолкнера на своей обложке и большую статью о нем. Однако на жителей Оксфорда это не произвело никакого впечатления. Они пожимали плечами и говорили: «Мистер Фолкнер великий писатель? Да мы никогда не наняли бы его даже сочинять рекламу для городской торговой палаты».
В декабре 1939 года Фолкнер, будучи в Вашингтоне, закончил рукопись романа «Поселок» и отослал его в издательство. На первой странице стояло посвящение:
