Шрифт:
Закладка:
— Доброе утро, Илья Ильич, — поздоровался он. — А что это вы делаете дома? Вам, кажется, назначено собеседование, помните?
Суки. Грязные подлые суки. И ничего я этим грязным подлым сукам не сделаю. Они победили.
Стоя перед этими ребятишками, которые средь бела дня ворвались ко МНЕ домой, перепахали своими колымагами МОЮ свеже-покошенную лужайку и до усрачки напугали огнем МОЕГО клона, я как никогда чётко осознал, что мне необходим сильный боевой клан.
Махинации с имуществом должников — классно. Торговля паштетом — вообще здорово. Но в этом мире мне позарез нужна сила, способная крушить ёбла. Причём своя, а не чья-то сторонняя, которую можно переманить за деньги. Что ж. Займусь. Как говорится: «понял, принял». Я не позволю себя унижать. Ни сейчас, ни впредь.
— Пошли нахуй с моего газона!
— Илья Ильич, мы пришли с миром, — сказал Коля. — Людвиг Иванович всего-то попросил нас проследить за тем, чтобы вы не опоздали на клоноферму. Так что не нагнетайте обстановку, это не в ваших интересах.
— Руки убери! — раздался крик Любаши; два мордоворота вытащили её во двор. — Руки!
— Отпустите Любку, сволочи! — а это следом вывели Кузьмича.
— Не смей, — прошипел я. — Не смей, Коля. Если с моими людьми что-то случится, тебе первому пиздец.
Коля криво ухмыльнулся.
— Собирайтесь, Илья Ильич, — сказал он. — Машина доставит вас прямиком до места. Надеюсь, вы морально подготовились. Всё-таки, не каждому в жизни выпадает жребий совершить теракт…
Глава 9
Про пальцы и ягодицы
ЕГОР ТИЛЬДИКОВ
После вчерашнего Егор очень плохо спал. Он то и дело вскакивал, вскрикивал и озирался по сторонам. Тени в ночи казались ему какими-то опасными, а звуки подозрительными. За всю ночь он лишь пару раз сомкнул глаза и на утро чувствовал себя совершенно разбитым.
Однако на самочувствие сегодня следовало наплевать. Хоть невыспавшийся, хоть больной, хоть какой он обязан был явиться на клоноферму и оказать услугу барону Клоновскому. На кону стояло его положение в своей собственной семье.
А в семье Егора, мягко говоря, недолюбливали. Недолюбливали даже несмотря на то, что он был единственным ребёнком и наследником рода. Да, отчасти виной тому было то, что у молодого человека до сих пор не пробудилась магия, но это лишь отчасти.
Настоящая причина крылась в том, что Егор идиот.
Почти не ограниченный в деньгах, выросший в любви и заботе трепетный цветочек в какой-то момент своего взросления увлёкся воровской романтикой. Егор днями напролёт слушал шансон, учился крутить нож-бабочку, разговаривал по фене и лепил нарды из хлебного мякиша. Со временем у него появился соответствующий круг общения. И нет, это были не уголовники. Это были такие же маменькины доденьки, вот только не из аристо; и эти доденьки крепко сели Егору на шею.
Отец заблокировал карточку Егора, отобрал машину, отстранил ото всех дел и отстранился сам; ему было откровенно стыдно иметь такого сына. Единственный семейный ништяк, который до сих пор был доступен Егору Тильдикову, так это возможность не платить в ресторане «Охотничий Трофей».
Егор обижался. Егор злился. Егор пытался кому-то что-то доказать.
— Я мужик! — кричал он и топал ножками. — Мужик!
В конце концов Егор понял, что нужно брать дело в свои руки и принести семье пользу, и вот тогда-то отец поймёт, что он старый, отсталый и вообще не прав. И вот тогда-то Егору вернут карту, и машину, и наконец-то добавят песню «Метеорит Над Зоною Летит» в плейлист, который звучит в коридорах отеля «Tildikov In». Тогда-то Егор и ударился в… э-э-э… назовём это предпринимательством.
За спиной у отца он договорился с людьми Клоновского о том, что выполнит для барона одно мокрое дельце, а Клоновский в свою очередь сделает его, — Егора, — главным поставщиком продуктов на своей клоноферме.
И сегодня, наконец-то, этот день настал.
В назначенный срок Егор приехал на клоноферму, чуть поблуждал по территории и нашёл административный комплекс, в котором находилась столовая. Он двинулся в обход здания к служебному входу, миновал ряд мусорных баков, завернул за угол и тут чуть ли не лоб в лоб столкнулся с ним!
О, да! Это был тот же самый очкастый ублюдок, что вчера вечером сломал ногу Недоедале, а потом заставил Егора снять штаны и встать на колени!
— Это ты⁉
— А это ты⁉
— Я не… Я не понимаю, — потерялся Егор. — Что ты здесь делаешь⁉
Вместо ответа ублюдок схватил Егора за шиворот и быстро потащил за угол. Ублюдок больно припечатал его к мусорному баку, оскалился и злобно прошипел:
— Егорушка, родненький, я понимаю, что ты как истинный аристократ должен мне отомстить и всё такое. Но у меня сегодня очень, — слышишь? — очень ебаный день, так что прошу тебя, пожалуйста, потеряйся.
— Но мне надо…
— Ты слышишь меня вообще? Не нагнетай, Егорушка. Не сегодня. А иначе…
Ублюдок отпустил Егора и отошёл на пару шагов. Он завёл руку за спину, а когда показал её вновь, то меж растопыренных пальцев у него веером торчали три, — нет, четыре! — табуретные ножки.
—…иначе я закончу начатое.
— А-а-а-а!!! — визжа на манер хорового кастрата и высоко подбрасывая колени, Егор бросился бежать прочь…
* * *
ИЛЬЯ ПРЯМУХИН.
Всю дорогу я буквально кипел от ярости. О, какие же изящные планы мести я придумывал! Какие изощрённые пытки сочинял! Какие лютые расправы я разыгрывал в своём воображении! Им всем пиздец. Точно. И Людвигу Ивановичу пиздец, и Коле, и бабе-гипнотизёрше, и врачу их семейному, — тому самому, который шаманил над моей жопой. Кстати, я так и не выяснил что с моей жопой…
И-и-и-и! — взвизгнули тормоза.
— Выходи.
Ясен красен, что джип с гербом Мутантиных на капоте не мог заехать на территорию Клоновских незамеченным, так что довезли меня нихрена не до места. Меня высадили прямо в лесу, за полкилометра до клонофермы. Дальше пришлось пиздовать пешком по обочине.
Искренне жалею, что из леса под горячую руку не вылез какой-нибудь улитоволк, слизнезаяц или боброуж. А то сейчас было бы кстати. Отыгрался бы на животинке от души.
— Поваром хочу быть, — буркнул я на КПП и без проблем зашёл на территорию.
А тут козырно.
Особенно удивил жилой сектор. Аккуратные домики в белом сайдинге, стриженные лужайки, чудные маленькие автомобильчики, как для игры в гольф. Здесь, наверное, живёт научный персонал клонофермы. Не, ну а чо? Забрались к барону за пазуху и в хуй не дуют. Самое то для тихой семейной жизни. Я бы даже позавидовал, если бы не знал, как работает бизнес, и что при работе на дядю ты в любом случае проигрываешь, как бы этот дядя не был к тебе добр.
Как такового главного здания у клонофермы не было. Были четыре огромные бетонные коробки заводских цехов. Один цех побольше, другой поменьше. Из третьего трубы торчат. А мне нужно вон в тот, самый маленький, на нём еще с боку написано «Столовая».
Зашёл с главного входа и прямиком к сдобной поварихе, которая стояла на раздаче. Каноничная такая Тетя-Люба-Дирижабль. Ей бы ещё дымящийся окурок в уголок рта, так я бы, наверное, всплакнул от умиления.
— Добрый день. Я на собеседование.
— Тебе со служебного, — рявкнула повариха.
Она даже глаз на меня не подняла — была очень занята тем, что делала ложкой волны на картофельном пюре.
Ну ладно. Обошёл здание. Постучался. Подождал. Постучался снова. Тут откуда не возьмись появился мой недавний знакомец — Егорка Тильдиков. Видать, проследил за мной каким-то образом и решил восстановить поруганную честь.
Мститель хуев.
Настроение у меня и без того было паршивое, поэтому я не стал расшаркиваться, оттащил придурка за угол и припугнул анальной карой. Мол, так и так, на первый раз простил, но на второй уж извини.
Егорка испугался и пропал.
В этот момент дверь служебного входа наконец-то распахнулась: двое поваров вышли на улицу покурить.
— Я на собеседование.
— О-о-о! — затянул улыбчивый толстячок. — Свежая кровь. Ну наконец-то сподобились нам в помощь кого-то прислать. Заходи.
Вдоль по промасленным унылым коридорам я прошёл в промасленную унылую раздевалку и получил от промасленной унылой уборщицы промасленную унылую
