скорее выбраться на улицу. Дверца со скрипом отворилась и свежий воздух пахнул мне в лицо. Уже начинало вечереть, я провела в ужасном доме половину дня. Глянув вниз, я убедилась, что лестницы действительно нет, но меня уже ничего не могло расстроить. Я примерно рассчитала траекторию и прыгнула вниз, прямо в пышный куст то ли пиона, то ли георгина. Нога мерзко хрустнула и молниеносная боль пронзила лодыжку. Но всё было для меня неважным. Я быстро поднялась и, прыгая на одной ноге, поспешила к воротам. Они не открывались… Я дёргала их во все стороны, но всё было напрасно.

– Да и чёрт с вами, – подумала я, – Перелезу через забор.

Я направилась к забору, превозмогая боль. Лодыжка мгновенно распухла и посинела. Я подошла к забору и забралась на него, но тут произошло нечто необъяснимое. Над забором было что-то, что не пускало меня, словно огромный стеклянный колпак накрывал весь дом и двор, невидимая стена, которая не давала мне пройти.

– Этого не может быть, – прошептала я, и забыв уже про всякую осторожность, закричала. Там, на улице, чуть поодаль, катались на велосипедах дети и они совершенно точно должны были меня услышать, ведь они находились буквально через два дома от меня. Но дети даже не повернули головы. Я кричала снова и снова, плача и срывая голос. Но они не слышали меня! Лишь их маленькая собачонка, лохматая, с репьями на боку, понюхала воздух и, ощерившись, зарычала, глядя в мою сторону.

– Деточка, – раздался вдруг голос снизу, – Ты же видишь, Эммочка не отпускает тебя. Ты не сможешь уйти, пока она не позволит. Давай мне руку и я помогу тебе спуститься.

– Отстаньте от меня! – страшным голосом закричала я, – Уберите прочь свои руки! Обманщица! Я не сдамся! Я не пойду вместо Эммочки на ту сторону! Я не стану жертвой!

– Успокойся, деточка, прошу тебя, – умоляюще заговорила дама, – Ты пугаешь Эммочку. Нам вовсе не нужна твоя жертва.

– Да как же, – нервно захохотала я, – А разве не для этого вы меня сюда заманили? Чтобы отдать меня вместо Эммочки в жертву! Верно?

– Нет, – покачала головой дама.

– Почему же нет? – крикнула я.

– Потому что жертва уже давно была принесена, – тихо прошептала дама.

– Что-о?! – не поверила своим ушам я, – Ну-ну, вы решили меня обмануть. Ещё раз, да? Вы думаете я совсем идиотка?

– Деточка, спускайся, у тебя что-то с ногой, я осмотрю тебя и помогу, я не желаю тебе зла, ты всё неверно истолковала, – твердила жалобно дама.

Я, бессильно ударив ещё несколько раз по невидимой преграде и поняв, что всё бесполезно, с трудом спустилась вниз с забора и, упав в траву, горько заплакала.

– Боже, деточка, – поднимая меня с земли, запричитала дама, – Кажется, ты подвернула ногу, идём в дом.

Мы кое-как забрались на крыльцо и вошли в дом. Я, как безвольная тряпичная кукла, послушно плелась за дамой следом, мне уже было всё равно. Эммочка встретила нас у порога, она стояла, прижимая к груди плюшевого зайца, и раскрыв рот, глядела на меня. Тощие седые косицы с розовыми бантами свисали с её головы. Ноги обуты были в мохнатые розовые тапки с заячьими ушами. Дама усадила меня в глубокое кресло и сказала, что приготовит мне чаю с мятой. Лишь только она ушла на кухню, Эммочка приблизилась ко мне.

– Не подходи, – злобно зашептала я ей.

Эммочка остановилась и уставила на меня свои пронзительные, не по-старчески ясные глаза, которые ещё днём были совершенно иными – мутными и пустыми.

– Тебе больно, – показала она пальцем с жёлтым ногтем на мою ногу.

– Больно, – огрызнулась я, – Всё, благодаря тебе. И твоей сестрице.

Эммочка подошла ещё ближе и склонилась к моей ноге.

– Не трогай меня, – зашипела я, – Только попробуй.

Эммочка вновь подняла на меня свои глаза, словно не понимая моих грубых слов, и осторожно коснулась кончиками пальцев моей лодыжки. От её пальцев шло тепло, словно от печи или горячего солнца в полдень. Боль начала утихать. Я с непониманием уставилась на безумную старуху в детском платьице, а она, взяв мою лодыжку обеими руками, принялась баюкать её, будто куклу, и что-то напевать. Потом она накрыла ногу своим передничком и сильно нажала, я вскрикнула от резкой боли, пронзившей вновь ногу. В тот же миг Эммочка поднялась и отошла в сторону, подняв с пола своего плюшевого зайца.

Я воззрилась на свою лодыжку и охнула от удивления – нога стала абсолютно здоровой! Она не была больше опухшей, как колбаса, синюшной и совершенно не болела.

– Этого не может быть, – прошептала я.

– Ты хорошая, – улыбнулась Эммочка беззубой улыбкой.

Из кухни вернулась дама с чашкой чая на блюдце.

– Вот, выпей-ка, деточка, – протянула она чашку мне, – О, я гляжу Эммочка уже тебя вылечила. Хорошая девочка, вот молодец!

Она погладила Эммочку по голове и обняла.

Я ничего не понимала, мысли в моей голове смешались. Что вообще происходит? Если они не хотят мне зла, то почему не отпускают меня из своего дома? А если жертва уже была принесена, то зачем им нужна я? Вопросов было намного больше, чем ответов, и я, прикрыв глаза, просто отхлебнула из чашки горячий душистый чай. Что толку нервничать, если я похоже всё равно не могу ничего изменить. Если уж сходить с ума, то с удовольствием.

– Я оставлю тебя ненадолго, деточка, – обратилась дама ко мне, – Мы с Эммочкой умоемся и я уложу её спать, а после я вернусь и мы продолжим наш разговор, который начали на веранде.

Я кивнула, мне было уже всё равно, я успокоилась, нога больше не болела, какое-то умиротворение накрыло меня, то ли от выпитого мятного чая, то ли от запаха ночных фиалок, доносившегося в приоткрытое окно из вечернего сада, то ли оттого, что невозможно так долго находится в состоянии перенапряжения и организм просто приспособился к новой ситуации.

Сумерки опустились уже над городом и где-то в саду завели свою песню цикады. Прохладой дышало из окон, лёгкий ветерок колыхал занавески, рогатый месяц повис над садом, заливая его чистым, лунным светом, и не верилось, что где-то здесь, совсем рядом со мной, в чулане стоит неведомое зеркало с обитающим в нём загадочным духом, мулло. Слишком уж хорошо было в уютной и тихой гостиной. Настольная лампа светила мягко и убаюкиваще.

– Данил, наверное, уже потерял меня и ищет повсюду, – подумалось мне, веки мои начинали слипаться, – Пришёл вечером, а в комнате никого. Я ведь даже не успела рассказать ему, куда я пошла.

Я усмехнулась, кто же думал, что предполагаемая, ни к чему не обязывающая поездка, устроенная мною ради развлечения, превратится в такой кошмар. Ни одна душа не знает где я нахожусь. Я ни с кем не говорила об этом странном объявлении, не успела. Да и в голову не пришло, я и не предполагала, что может скрываться за такой обыденной вещью. А оно вот как сложилось. Вот уж точно, жизнь непредсказуемая штука. Никогда не знаешь, чем закончится сегодняшний день, где ты будешь, с кем ты будешь, и будешь ли вообще.

– Эммочка уснула, – дама вошла так тихо, что я не услышала шагов, и вздрогнула от её голоса, – Простите, я напугала вас, кажется.

– Нет, – ответила я, – Просто я начала засыпать. Видимо, от вашего успокоительного чая.

– Нога не беспокоит вас больше? – кивнула дама на мою лодыжку.

– Нет, спасибо, – я замялась, – Эммочка вылечила её. Кажется.

– Да, – улыбнулась дама, – Она может.

– Я вообще уже ничего не понимаю, – призналась я, – За сегодняшний день я уже столько раз меняла мнение о том, кто вы и зачем я здесь, что у меня даже нет больше вариантов.

– Может я просто расскажу тебе всё до конца? – предложила старушка, – Ведь мы так и не закончили наш разговор днём.

– Хорошо, – согласилась я.

И дама, усевшись в кресло, вздохнула и продолжила рассказ.

Глава 5

– Когда